Что привело к резкому росту популярности блокчейна, известного еще с 70-х годов прошлого века? Какие скиллы нужны востребованному специалисту? Почему для продуктов на блокчейне важны научные исследования? Об этом в интервью Inscience.News рассказал Артем Баргер, руководитель Лаборатории блокчейн технологий научного центра «Идея».
— Расскажите, как Вы пришли к руководству Центра? По чьей инициативе он был создан и для чего?
— Сразу уточню, что мы работаем на базе академической организации «Идея». Главная цель нашей организации — поддержка научных исследований. Внутри «Идеи» существует несколько направлений деятельности, и одно из них — Центр блокчейн-компетенций. Этим треком я и руковожу. Последние годы блокчейн активно развивается как во всем мире, так и в России. Это очень перспективная технология, и крайне важно сейчас, в стадии активного развития, создать механизмы ее поддержки, а для этого в том числе нужно проводить научные исследования, публиковать статьи, что и является нашей основной задачей.
— А зачем нужны исследования?
— В первую очередь для того, чтобы получить доверие сообщества. Благодаря научным публикациям на основе исследований коллеги по цеху узнают о продукте больше подробностей, получат описание деталей работы. Такая прозрачность создаст больше предпосылок для доверия, так мы получим обратную связь о создаваемом продукте.
— Вы ведь занимаетесь не только исследованиями, но и подготовкой кадров?
— Да, Центр блокчейн-компетенций «Идея» является базовой организацией для программы магистратуры, созданной при одном из крупнейших научных вузов России компанией «Норникель» и IBM. Вместе с нашим партнерами, компанией Newity, мы занимаемся разработкой учебного плана. Программа существует уже третий год, этим летом у нас был первый выпуск. В новом учебном году в рамках магистратуры был запущен цикл публичных онлайн-лекций, на которые мы приглашаем представителей блокчейн-индустрии со всего мира. К лекциям может подключиться любой желающий, чтобы узнать больше и о технологии, и о том, что происходит в этой сфере. Информация о мероприятиях можно получить на сайте магистратуры. А еще Центр блокчейн-компетенций «Идея» занимается подготовкой онлайн-курса.
— Есть ли какие-то треки внутри ваших программ? Или вы выпускаете универсальных специалистов?
— В магистратуре дается широкий обзор технологий для студентов. При этом они могут уходить как в сторону коммерческой разработки, так и в научную сторону, которая проходит в нашем Центре. Они могут выбрать трек по душе, мы никак их не ограничиваем. В выпуске этого года были и те, кто разрабатывал алгоритмы по улучшению платформ закрытых сетей, и те, кто строил математические модели для предсказания поведения цифрового актива в зависимости от условий рынка. В этом году, например, появилось направление по комбинации машинного обучения (federated learning) и блокчейна. Основная задача, которую тут надо решить, — каким образом можно построить модель машинного обучения для большого количества участников, которые друг другу не доверяют. Преподаватели нашей магистратуры — практики, мы оперативно реагируем на то, что происходит в области развития блокчейн-технологий, и вносим изменения в учебную программу. Так что студенты получают самые свежие знания из этой области. Кстати, обучение в магистратуре у нас полностью бесплатное благодаря грантам от Норникеля. А студенты, которые успешно сдают сессию, уже после первого семестра могут попасть на оплачиваемую стажировку к нашему индустриальному партнеру Newity и работать в реальном блокчейн-проекте.
— Есть ли необходимость в создании программы для бакалавриата?
— Возможно. Но проблема в том, что блокчейн — это мультидисциплинарное направление: тут и computer science, и криптография, и математика, распределенные системы, базы данных. Я не вижу способа, который позволил бы в бакалавриате выделить поток для блокчейна. Эта ступень дает ведь базовые знания, а вот уже в магистратуре можно и углубиться, не отвлекаясь на какой-нибудь курс по матанализу. Чего точно не хватает, так это программы аспирантуры. В эту сторону мы также посматриваем, но для начала необходимо сделать несколько успешных выпусков магистров. Как говорит мой коллега: «Слона нужно есть по кусочкам».
— А бакалавры каких специальностей к вам приходят?
— Самые разные. В этом году были ребята из Вышки. Приходят и чисто математики или физики, которые увлеклись программированием, и в какой-то момент в их обзор попали распределенные системы. Есть и программисты, конечно.
— Специалистов с какими навыками сейчас не хватает на рынке?
— Да в принципе не хватает профессионалов в этой области. Даже из личного опыта могу сказать, что сложно найти просто толкового специалиста, который разбирался бы в протоколах, не говоря уж об опытных seniors с опытом работы больше пяти лет. А те, кто разбирается в Ethereum или Hyperledger Fabric, — это еще большая редкость, их буквально десятки.
— А где вы нашли сотрудников своего Центра? Где они получили свои навыки, если магистратура в МФТИ — едва ли не первая полноценная учебная программа по блокчейну в России?
— У нас всего семь человек в Центре, в основном это мои коллеги. Наши компетенции мы получили, работая с блокчейном в IBM. Двоих выпускников этого года мы пригласили к себе, они написали грамотные научные работы и провели сложные реализации алгоритмов. Было жалко отпускать таких отличных специалистов, поэтому мы сделали им предложение о работе в Центре.
— Норникель тоже пожинает плоды ваших программ? Или он просто инвестор: вложился — и отошел?
— Норникель напрямую заинтересован в подготовке высококвалифицированных специалистов, т. к. собирается участвовать в проектах по токенизации активов, в связи с чем предоставляет гранты на обучение в магистратуре. Собственно, одна из целей нашей деятельности — выпуск грамотных специалистов, в том числе и для решения индустриальных задач.
— Еще одно направление вашей работы — это разработка блокчейн-платформ, верно?
— Да. Я непосредственно разработчик платформы Hyperledger Fabric и девять лет проработал в IBM. А у центра есть блокчейн-решения, которые мы сейчас начали продвигать для широкой общественности, например платформа по сбору и распределению пожертвований для благотворительных организаций с говорящим названием «Карма». Ну, это уже тема для отдельного разговора.
— Раз уж заговорили о решениях для рынка: оправдано ли то, что Hyperledger пока является главным корпоративным блокчейном? Есть ли шанс у других блокчейнов «выстрелить»? Что для этого должно быть, качественно превосходящие параметры?
— Думаю, это вполне оправдано. Хотя это как спросить: «Любишь ли ты своего ребенка?» Мое мнение, пожалуй, никогда не будет объективным. Но вообще, партнеров компании проще убедить работать с такой платформой, поэтому я думаю, что она и подобные ей будут превалировать на рынке. Блокчейн — это ведь всегда про децентрализацию и совместное управление процессами. Hyperledger Fabric предоставляет гибкость в управлении бизнес-процессами, но не оставляет шанса потерять контроль. Этим он и отличается от Биткоина и Ethereum, открытых блокчейн-сетей. Дополнительные платформы, конечно, будут существовать, но по масштабам Hyperledger Fabric вряд ли догонят.
— Но все равно будет какое-то разнообразие блокчейнов, которые можно интегрировать друг с другом?
— Да, я не верю, что в области CS (Computer Science) можно придумать какое-то решение, которое будет подходить всем сразу. Один из ключевых моментов — это создание такого протокола, который объединит разные платформы, позволит проводить транзакции, например, между Hyperledger Fabric, Polkadot, Ethereum.
— Какой Вы бы дали совет по развитию блокчейн-стартапу, основа которого — собственная быстродействующая блокчейн-система, интеграция которой требует меньше средств и времени, чем тот же Hyperledger? Где найти финансирование на развитие проекта? В какие венчурные фонды стоит обращаться?
— Какие-то конкретные названия я не подскажу, поиском средств я не занимался. Но подозреваю, что будет очень много желающих, особенно на азиатском рынке. Пример — это израильский стартап StarkWare, который основал Михаил Рябцев. Они за два года смогли собрать около 50 миллионов долларов. Но опять же — мало просто создать платформу, надо доказать публикациями, что она исключительна. Эта фаза занимает 2–5 лет в зависимости от сложности технологии и от принятия обществом.
— А с чем связан дефицит специалистов? С недостатком образовательных программ?
— В целом да. Ну и сама технология довольно сложная, как я уже сказал, междисциплинарная.
— И довольно новая?
— На самом деле не особо, идеи блокчейна еще с 80-х годов существуют. Просто на нее обратили внимание именно благодаря биткоину — первому работающему воплощению идеи в жизнь. Когда он стоил один доллар — никто про него особо не вспоминал, случился взрывной рост — все о нем заговорили. А так как он базируется на блокчейне, у людей возникло ощущение, что эта технология — инновация. Еще один аспект — развитие hardware: графических карт, процессоров — без этого блокчейн был сильно ограничен. Та же история произошла с нейронными сетями, например. Они ведь тоже с 60-х годов существуют, просто мощностей компьютера не хватало, чтобы обучить хотя бы 10–15 нейронов. Сейчас это 15 минут занимает, а то и быстрее.
— Такое быстрое развитие привело к тому, что за последние лет десять блокчейн проник во многие сферы нашей деятельности: от электронного голосования до выдачи кредитов. Какая область, где грядут значительные изменения, на очереди?
— Без сомнения, квантовые компьютеры в ближайшие лет пять изменят всю нашу жизнь и применение блокчейна. Сейчас это дорогая технология, ее используют в паре-тройке исследовательских центров. Но она скоро станет доступнее, и нас ждет новый скачок.
— Их доступность приведет просто к повышению эффективности работы блокчейна или к качественным изменениям тоже?
— Изменится вообще вся компьютерная индустрия. Все структуры и алгоритмы, связанные с бинарными системами, станут работать по-другому. Изменится и криптография, есть даже понятие «post-quantum cryptography». Многие криптографические схемы довольно легко могут быть взломаны с помощью квантового компьютера простым перебором. Уже сейчас разрабатывают модели, чтобы подстроиться под грядущие изменения.
— В этом году блокчейн-технология была применена в дистанционном электронном голосовании в России, но к ней было большое недоверие. Отчасти из-за недоверия к самому блокчейну. Как вы считаете, не нужна ли нам популяризация этой технологии?
— Думаю, нужна. Но задача непростая. Каждое поколение привыкает к своей технологии, каждые десять лет у нас происходит какой-нибудь скачок. 15 лет назад, чтобы зайти в интернет, использовались модемы, и мы ждали по несколько минут, пока прорисуется обыкновенная текстовая страница, а сегодня, если страница в браузере грузится дольше двух секунд, — мы уже нервничаем. А кто-то на калькуляторе еще вчера считал. И вот им всем надо на одном уровне объяснить, что такое блокчейн. Мы пока сосредоточены на подготовке кадров, но со временем расширим радиус нашей деятельности. Популяризация технологии нужна еще и потому, что довольно часто блокчейн связывают с криптовалютами, хотя он не исчерпывается только ими. Сфера применения блокчейна широка, его не нужно использовать при каждом удобном случае, но там, где он будет эффективен, его стоит внедрять. Об этом и нужно постоянно рассказывать, чтобы сформировать адекватное восприятие технологий блокчейна и помочь им прийти туда, где они будут востребованы. Но если попытаться объять необъятное, мне кажется, то Центр вообще ничего не успеет. Поэтому работаем осторожно и постепенно, не торопясь. И пока, мне кажется, у нас неплохо получается.
Подписывайтесь на InScience.News в социальных сетях: ВКонтакте, Telegram, Одноклассники.
