В рамках XXIII Ясинской (Апрельской) международной научной конференции по проблемам развития экономики и общества на сессии, посвященной цифровой трансформации вузов, исследователи обсудили препятствия, которые стоят на пути университетов, начавших трансформацию. Какую роль играет мотивация, почему вузам нужно генерировать как можно больше данных и в чем разница цифровизации и цифровой трансформации — читайте в репортаже InScience.News.
Айрат Фаридович Хасьянов (КНИТУ-КАИ, Казань) с докладом «Управление процессами в вузах: от цифровизации до цифровой трансформации».
Докладчик рассказал о контексте проведенного его группой исследования. 6 марта 2021 в городе Иннополис прошло совещание вице-премьера правительства Российской Федерации Д.Н. Чернышенко с руководством вузов, в котором приняли участие более 500 руководителей ведущих университетов России, а также представители органов государственной власти. В числе поручений по итогам была озвучена в том числе необходимость назначения в каждом вузе проректора, ответственного за цифровую трансформацию, — «цифрового спецназа». Однако меры не будут иметь смысла, если не объяснить их цели исполнителям.
Цифровая трансформация в бизнесе и образовании сильно отличается. Но в обоих случаях краеугольный камень ее — не автоматизация и цифровизация, а изменение бизнес-стратегии, управленческой деятельности. Поэтому стоит четко разделять цифровизацию, оцифровку и цифровую трансформацию, не подменять понятия. Иначе из-за неправильного понимания терминов мы не получим то, что изначально хотели. Сейчас же многие представляют трансформацию в первую очередь как модернизацию IT-оборудования.
Команда докладчика из КНИТУ-КАИ (А.Ф. Хасьянов, П.В. Грачев, Е.В. Макарова) провела предпилотное исследование на данных сайтов 87 образовательных организаций. По промежуточным результатам, должность проректора по цифровой трансформации (или ее аналог) введена в 69% исследованных организаций. Но в 43% эта позиция совмещена с еще одним функционалом, часто непрофильным, в 67% случаев произошла подмена понятий — в результате проректорами по трансформации там стали директора по IT. Смежная проблема, связанная с непониманием целей цифровой трансформации: в 61% случаев проректор по цифровой трансформации занимается техническими и материальными вопросами, но никак не вовлечен в трансформацию административных процессов университета. И практически во всех университетах — в 88% случаев — не были сформированы коллегиальные органы управления цифровой трансформацией, в то время как это обязательное ее условие. Вдобавок в 72% случаев у вузов нет документов по цифровой трансформации, проекта, стратегии.
«Чаще всего университеты сфокусированы на модернизации вычислительных мощностей: закупка компьютеров, оргтехники, сетевого и серверного оборудования. Только в 12% вузов мы увидели усилия по обучению сотрудников и преподавателей цифровым компетенциям. Еще меньше университетов хотя бы задумываются о цифровой трансформации науки и молодежной политики», — рассказывает Хасьянов.
Проведя аудит вузов по ряду параметров: цифровым сервисам, информационным системам, инфраструктуре, управлению данными и кадрам — команда докладчика обнаружила факторы, которые влияют на успешность цифровой трансформации и объясняют масштабное непонимание ее концепции. Прежде всего, это уровень вовлеченности ректора в процесс трансформации. Во-вторых, устаревшая IT-инфраструктура подталкивает университеты к увеличению бюджета на ее замену. Это вряд ли является оправданным — пандемия показала, что особого смысла в больших компьютерных классах нет. И конечно, главная проблема — отсутствие внимания к реинжинирингу бизнес- и административных процессов.
Что касается IT-продуктов университетов: чаще всего они разрабатываются по устаревшим методологиям, а не по Agile или Scrum. В результате продукты не учитывают интересы пользователя и имеют неудобный интерфейс. В дополнение — слабая инфобезопасность, отсутствие кооперации с другими вузами (это касается региональных). Кооперация — это отличное решение для снижения расходов в условиях недостаточного финансирования. В большинстве университетов недостаточны усилия по привлечению новых IT-специалистов — целенаправленный рекрутинг отсутствует, а вузовские предложения не являются конкурентоспособными на рынке.
В подготовке второго доклада «Проблемы перехода российских университетов от цифровизации к цифровой трансформации» приняли участие НИУ ВШЭ и ИТМО. Представил его Михаил Леонидович Бляхер (НИУ ВШЭ — Санкт-Петербург).
Формализованные интервью с администраторами университетов (в основном из Санкт-Петербурга) позволили авторам исследования [Д.В. Кочеткова (НИУ ВШЭ), А.Г. Изотова (Университет ИТМО), М.Л. Бляхер (НИУ ВШЭ — Санкт-Петербург), Е.С. Гаврилюк (Университет ИТМО)] выяснить, что практически никогда цифровая трансформация не доходит до конца. В качестве причин этого были выделены гипотезы: темпы развития госрегулирования не соответствуют темпам реализации задач трансформации, отсутствие управленческого опыта у людей, которые занимаются внедрением трансформации, ригидность участников административных и образовательных процессов, недостаток финансирования и низкий уровень цифровых компетенций сотрудников.
Какие же препятствия возникают на пути цифровой трансформации? Во-первых, нет понимания, для чего это нужно, и отсутствует стратегия, нет последовательности. В результате затормаживается обучение сотрудников новым компетенциям. Если посмотреть на следующий этап, куда стремятся вузы, реинжиниринг процессов, то наиболее желательно создание специального органа управления, не участвующего в административных или образовательных процессах. Этот орган должен быть авторитетным, иметь соответствующие компетенции и автономность, но при этом быть контролируемым — все это требует сложной архитектуры. Недостаток финансирования также действительно может затормозить трансформацию, и в этом случае тоже помогает автономность ответственного органа. Неготовность сотрудников изменить свои рутинные практики, включив в них цифровые инструменты, снова связана с отсутствием мотивации.
«Это классическая проблема менеджмента, когда вы не объясняете сотруднику, для чего нововведение необходимо конкретно ему. Для чего преподавателю нужна цифровая подпись, например? В итоге осознается давление, навязывание, а не польза — включаются тактики сопротивления», — рассказывает Бляхер.
Из внешних факторов можно отметить пандемию и проблемы с регулированием. Федеральное регулирование хранения документов, например, затормаживает трансформацию: «Извините, мы не можем перевести эти данные в другую форму — с нас спросят предыдущую версию». Что касается пандемии, то в одних случаях она привела к ускорению, в других случаях — помешала (особенно в вузах, где не было последовательной стратегии).
Авторы выделили три стратегии цифровой трансформации в зависимости от приоритетов. Первая — стратегия открытости, в этом случае ВУЗ становится объединяющим звеном между студентами, преподавателями и другими структурами. Вторая — стратегия контроля, здесь университет решает прежде всего образовательные задачи. Иногда переход к этой стратегии происходит вынужденно из-за строгих дедлайнов образовательного процесса. В бизнесе, например, такой проблемы нет. Третья — стратегия имитации, при которой вместо решения реальной проблемы и анализа потребностей выбирается наименее затратный способ, чтобы выполнить минимальные формальные требования.
Если нет четкой стратегии — решения представляют заплатки, которые вводят в ответ на потребность участия в какой-то новой госпрограмме поддержки, изменение численных показателей и т. д. В итоге порой те университеты, которые встали на рельсы цифровой трансформации недавно, оказываются в более выигрышном положении: им не нужен реинжиниринг и переобучение сотрудников.
Артем Александрович Балякин из Курчатовского института (Москва) представил доклад «Цифровой след в образовании: право или обязанность?»
Тезисы доклада — это побочные результаты работы авторов из НИЦ «Курчатовский институт» (А.А. Балякин, М.В. Нурбина, С.Б. Тараненко) над этикой ИИ и правового регулирования больших данных. А.А. Балякин отметил, что они не задавались вопросом о том, какие цифровые инструменты в образовании есть, и о том, насколько они эффективным. Говоря о цифровом следе, докладчик имеет в виду осознанный и не осознанный набор данных конкретного человека, которые обрабатываются внешними алгоритмами. При этом из цифрового следа обучающихся используются в лучшем случае 50% данных.
Одна из главных проблем алгоритмов ИИ — заложенная предвзятость, несправедливость. В то же время использование цифрового следа в образовании требует максимальной объективности. Изначально большие данные возникли на адронном коллайдере. Именно здесь и была впервые использована концепция цифрового следа — открытия были сделаны не здесь и сейчас, а спустя месяцы и годы. Поэтому сейчас, возможно, важнее просто собирать данные, а открытия придут потом, с развитием алгоритмов. Поэтому генерация данных становится обязанностью — никогда не знаешь, зачем и когда понадобится информация.
Государства тем временем пытаются зарегулировать этот процесс, прежде всего географически — идет локализация дата-центров в конкретной стране. Во-вторых, они стремятся собирать лишь «этичные данные». На самом деле, считает Балякин, не данные, а алгоритмы должны быть этичными. В ЕС, например, есть условные, разрешенные и условно разрешенные алгоритмы, в зависимости от разнообразия выборки, на которой обучен алгоритм. Для создания адекватных алгоритмов требуется сотрудничество общества (люди должны знать, откуда берутся данные и алгоритмы), науки, государства и бизнеса, и никто не должен обладать монополией на данные.
Подписывайтесь на InScience.News в социальных сетях: ВКонтакте, Telegram, Одноклассники.
