Сколько времени надо отводить на заполнение заявки, как поддержка предприятий поддерживает и отечественного разработчика и как выстраивается национальная шкала поддержки компаний, в интервью Indicator.Ru рассказал генеральный директор Российского фонда развития информационных технологий (РФРИТ) Дмитрий Крюков.

— Российский фонд развития информационных технологий был создан недавно. Как он вписывается в существующую систему поддержки научно-технологических инициатив? Есть Национальная технологическая инициатива, национальные проекты «Наука» и «Цифровая экономика», есть фонды — Российский научный фонд, Российский фонд фундаментальных исследований, Фонд Бортника, различные институты развития. Как вы взаимодействуете, есть ли у вас своя ниша?

— Фонд создавался в 2017 году, в момент подготовки вектора развития цифровой экономики, когда начинали создаваться программы ее развития. Государство понимало, что есть ряд инструментов, но они в недостаточной степени отражают все функциональные возможности государства. Что касается взаимоотношений с другими институтами развития — мы скорее партнеры. Их руководители — наши товарищи, они помогают нам как самым молодым своим коллегам.

Сейчас наш основной фокус — на цифровых технологиях, цифровой экономике. В этих рамках мы уже являемся операторами ряда субсидий — по импортозамещению, по поддержке региональных проектов в области «цифры». Кроме того, мы — экспертная организация, то есть мы выдаем экспертное мнение по ряду направлений, касающихся цифровой трансформации предприятий и регионов. В следующем году ожидается запуск нескольких дополнительных ветвей развития фонда — это венчурная поддержка проектов, дополнительная поддержка малых и средних компаний, а также проектов, выходящих на международную арену.

Несмотря на то что фонд был создан недавно, он уже довольно-таки хорошо нашел свою нишу. Это все, что связано с цифровыми технологиями, IT, с информатизацией, с технологиями высоких вычислений. Вообще, в нашем уставе прописан очень широкий функционал, и мы его, как я уже сказал, будем постепенно приращивать. А сейчас мы, например, уже проводим ряд проектов цифровой трансформации предприятий и регионов, и это не связано с государственным заданием.

— Можете подробнее рассказать о текущем конкурсе, заявки на который принимаются до 28 ноября?

Сейчас некоторые задают вопросы по поводу сроков проведения самого конкурса — прием заявок начался 8 ноября. 20 дней на подготовку и подачу заявки — это много или мало? Я отвечу так: конкурсные процедуры проводятся в нормальном графике. 20 дней на заполнение заявки — это более чем достаточно. Тот же фонд Бортника или Сколково в некоторых случаях дает меньшие сроки, хотя эти институты работают очень давно. Поэтому мы считаем, что времени хватит, учитывая, что полгода велась подготовительная работа и три месяца мы непосредственно работали с регионами и компаниями.

— То есть целевая аудитория этого конкурса — это скорее крупные и средние компании?

— Да, это не стартапы. А вот «крупные» и «средние»… Минимальная сумма в заявке — 15 миллионов рублей грантовой поддержки. Проекты, соответственно, от 30 миллионов. Если смотреть по московскому рынку — то это вообще малый бизнес, если по региональному — то это средний и крупный. Поэтому такое разделение очень условно.

— Есть ли шанс у тех проектов, которые не проходили начальный путь, с первыми этапами поддержки?

— Конечно, у нас нет такого требования, чтобы проекты проходили по всей линейке. Россия входит в цифровую экономику уже в довольно жесткой конкуренции, когда цифровой мир везде активно развивается. Поэтому у нас разная стадийность проектов: VR, например, достаточно развита, а вот квантовые технологии — менее.

— Еще вопрос насчет TRL. Есть разные методики оценки уровня готовности технологий, может ли быть такое, что по одним оценкам уровень один, а по другим — другой?

— Нет, уровень готовности технологии очень подробно описан в ГОСТах. Наш TRL — семь: стадия пилотного внедрения и выше. То, о чем вы говорите, возможно на более низких стадиях — есть, например, очень сильное сближение уровня готовности 4 и 5, а также 5 и 6. Там, действительно, очень сложно определить границы. Но даже и там, если экспертиза делается квалифицированными специалистами, они могут разделить. А вот 6 от 7 уже очень сильно отличается, так как 6 — это все-таки прототип, а 7 — это уже внедрение, то есть у вас есть готовое изделие или программное обеспечение.

Мы не поддерживаем разработчиков. Мы поддерживаем внедрение на предприятиях: есть, условно, «Уралвагонзавод» или «Уралмаш», которые покупают себе решение и разворачивают его на своей базе. То есть тут есть опосредованная поддержка отечественного разработчика путем покупки его решения — если оно конкурентоспособно. И, конечно, поддержка самого предприятия, так как это снижает издержки и ускоряет цифровую трансформацию предприятия. Мы готовы оказывать услуги по исследованию готовности предприятий к цифровой трансформации. А также предлагаем предприятиям решения, готовые для внедрения.

Мало того, что цифровая технология сама по себе стимулирует предприятие улучшать качество продукции, снижать издержки и повышать производительность труда, так еще и мы снижаем часть издержек за счет грантовой поддержки. Грант — это односторонняя поддержка. Она не требует возврата, это не кредит. Поэтому это очень существенно для предприятия.

— То есть разработчик с готовым прототипом должен найти индустриального партнера, который это готов внедрить, и с ним податься на грант?

— Да. Разработчик должен убедить, что его продукция лучшая, что она конкурентоспособна. Либо найти свою нишу, в которой никого нет. Сейчас таких ниш очень много — свыше десятка тысяч технологических решений требуют импортозамещения. От государства идет огромная поддержка — благодаря тому, что решение отечественное, по федеральному законодательству оно уже имеет приоритет при закупках. Кроме того, сами компании будут получать федеральную грантовую поддержку при внедрении таких решений.

— Вы сказали, что грант — не кредит, возврата не требует. А какова цель вашего фонда? Чтобы деньги потом вернулись в бюджет государства за счет налогов?

— Понимаете, есть цели фонда, есть цели госпрограммы. Мы — всего лишь одна из ступеней в государственной программе «Цифровая экономика». Приоритеты фонда — это реализация тех задач, которые ставит перед нами оператор. Наши задачи — найти качественные квалифицированные проекты, которые принесут определенный социально-экономический эффект в регионах, и внедрить их в экономику. Принесут ли они прибыль или социальный эффект — это очень субъективные вопросы. Наша главная задача — цифровая трансформация России в целом и регионов в частности.

Есть еще приоритеты самого фонда, но это немножко про другое. Приоритет развития фонда — это, естественно, закрепление на рынке мер поддержки Российской Федерации, выход на всю линейку мер поддержки, закрепленную в нашем уставе.

Мы считаем, что за первые полгода, которые мы фактически работаем на рынке, нас уже довольно неплохо узнали, даже независимо от государственных грантов. Я имею в виду отдельную историю, касающуюся уже частного финансирования, частных заказов на оценку эффективности предприятий, на программы обучения, моделирование. Мы сейчас активно готовим программу обучения по цифровым платформам, которую планируем запускать в следующем году. Мы будем работать с предприятиями, получившими наши гранты, чтобы их сотрудники обучались на целевых программах в вузах, участвовали в конференциях, выставках, форумах, чтобы они понимали, что именно они внедряют и ради чего они это делают. Одно дело — создать у себя цифровой проект и его внедрить, другое дело — понять, куда вообще твое предприятие должно двигаться.

— Вопрос насчет дальнейшего развития: на сайте сказано, что постепенно фонд будет увеличивать объем финансирования. В следующем году — шесть миллиардов рублей, в 2021 году — девять миллиардов. Не означает ли это, что, может быть, некоторым командам логичнее сейчас подождать и подать заявку только на следующий год? Какое количество заявок вы ожидаете в этом году?

— В цифровых технологиях времени ждать уже нет. Те компании, которые ждут, мне кажется, не наша целевая аудитория, такие компании на нашем конкурентном рынке вообще не должны существовать. Нормальная компания — это та компания, которая пытается внедрить новейшие технологические решения и максимально быстро встроить в свой технологический процесс. Если компания по объективным причинам не успевает податься на этот год, естественно, нужно готовить заявку и подавать на следующий год. Но это должны быть именно объективные причины, а не субъективные — «подождем, посмотрим». Как показывает практика, на следующий год меры поддержки могут измениться, фокус может немножко сдвинуться. Цифровая экономика — это живая госпрограмма, поэтому в нее постоянно вносятся корректировки.

Количество компаний, которые будут участвовать, очень сложно спрогнозировать. На 20 ноября было зарегистрировано около 350 личных кабинетов компаний. Сколько из них подаст заявки — не могу сказать, может быть, 10%, может быть, все 100%. Активное заполнение заявок ведется. Как показывает практика других институтов развития, с которыми мы общаемся, значительная часть компаний подает заявки в последние три дня конкурса.

— Вы сказали, что цифровая экономика — это «живая» программа, которая постоянно развивается. Проекты тоже будут меняться и развиваться. Как вы будете оценивать прорывную составляющую проекта? Как вообще ее можно оценить?

— Для этого весной были разработаны «дорожные карты», приняты они были осенью. Дорожные карты закрепили приоритеты по каждой из сквозных цифровых технологий: до 2024 года в ближайшей перспективе и до 2030 — в долгосрочной. Приоритеты отражают индикаторы, которых мы должны достигнуть путем реализации проектов, позволяющих нашим сквозным цифровым технологиям занять достойное место на мировой арене. Поэтому мы каждый проект соотносим с дорожной картой, ключевой критерий — соответствие ее приоритетам. Ну и, конечно, в первую очередь мы смотрим, есть ли там вообще сквозная цифровая технология.

— Взаимодействуете ли вы как-то с Министерством науки и высшего образования?

— Сейчас только на уровне подготовки конференций и мероприятий, в рамках институциональной поддержки у нас общей программы пока нет. Тем не менее, если у нас будет такая возможность, мы с удовольствием будем работать со всеми органами власти. Тем более с теми, кто отвечает нашим приоритетам. Мы созданы как организация, отвечающая приоритетам в научно-технологической сфере, поэтому, конечно, мы будем выстраивать отношения.

А пока больше всего взаимодействие идет с министерствами цифрового развития, промышленности, экономики, с АНО «Цифровая экономика». Но тем не менее, как я уже сказал, мы открыты к диалогу, пытаемся найти точки соприкосновения со многими организациями. В дальнейшем, надеюсь, интеграция будет усиливаться.