На прошлой неделе в «Точке кипения» в Санкт-Петербурге состоялся очередной форум «Университет будущего». Состав спикеров несколько поредел из-за эпидемиологической обстановки, тем не менее до открывающей панельной дискуссии все заявленные участники добрались и обсудили, как меняется бизнес, как за ним успеть образованию и каких институтов и решений для этого не хватает.

Панель «Развитие человеческого капитала для обеспечения промышленного роста» проходила, как с некоторым удивлением отметил ее модератор, профессор Московской школы управления «Сколково» Павел Лукша, без единого университетского ректора или проректора в составе. Вероятно, дискуссия изначально планировалась между бизнесом и представителями государственной власти. Однако, хотя на сцене из представителей традиционных университетов присутствовала только директор Института педагогики СПбГУ Елена Казакова, высшее образование вспоминали почти в каждой реплике, а находившиеся в зале профессора университетов активно в обсуждение включались.

Модератор задался вопросом: чем необычен запрос промышленности к образованию, возникающий сегодня? В конце концов, привычные нам университеты и другие высшие учебные заведения — такой же продукт промышленной эпохи, как завод или система городского общественного транспорта. Долгие десятилетия образование развивалось, чтобы удовлетворять потребности экономики в кадрах, выработало на этом пути эффективные механизмы. Чем же отличается текущий поворот в промышленном развитии, в чем особенность момента?

Рассуждать об отличительных особенностях Индустрии 4.0 участники панели, впрочем, не стали, а сразу перешли к практическим темам — кто и с какими результатами готовит человеческий капитал в России. Председатель Комитета по промышленной политике, инновациям и торговле Санкт-Петербурга Кирилл Соловейчик выделил несколько участников этого процесса: высокотехнологичные компании, которые обладают максимумом знаний о развитии технологий и, как правило, имеют собственные методики развития персонала; более «традиционный» бизнес, главная проблема которого — низкая производительность труда; и собственно система образования, которой хорошо бы установить «высококачественные связи» с передовыми компаниями, чтобы адаптироваться к происходящим изменениям и готовить студентов к будущему промышленности. Пока такие связи существуют далеко не во всех отраслях.

Почему они не сложились, коллега Соловейчика по правительству Санкт-Петербурга — председатель Комитета по труду и занятости населения Дмитрий Чернейко — объяснил так: начиная с 1990-х годов образование двигалось по инерции и «обособилось от реального развития экономики». По мнению Чернейко, система высшего образования долгое время принимала как должное, что каждый хочет иметь диплом вуза. В результате в России один из самых высоких в мире показателей по доле людей с высшим образованием в населении, а с качеством образования и обеспеченностью кадрами отраслей экономики дело обстоит гораздо хуже. Но виноваты в этом не только вузы: даже такие, казалось бы, передовые отрасли, как IT, не пытаются сделать компетентностный форсайт и предположить, кто им будет нужен через пять лет. «Они в этом плане ничем не отличаются от промышленников, которые говорят: „Мне нужно 100 расточников сегодня, прямо сейчас!‟», — выразил свое разочарование в IT-компаниях чиновник.

Как считает Чернейко, чтобы выстроить процесс подготовки кадров, нужны новые формы образования. Самые крупные и богатые компании могут позволить себе создание базовых кафедр в вузах, но более доступных инструментов нет, а в текущих условиях вузы не всегда справляются даже с разработкой коротких программ дополнительного образования под конкретные проекты. Промышленности нужна новая парадигма образования. По мнению Чернейко, возможным системным решением может стать нормативное выделение в рабочем времени (которое сейчас из-за низкой производительности труда используется неэффективно) часов на постоянное обучение. А чему в эти часы учить сотрудников, должны формулировать сами компании в отраслевых ассоциациях, например, в виде современных профессиональных стандартов. Пока же компании в большинстве отраслей не формулируют осмысленный спрос на кадры.

Несколько другую точку зрения высказал ректор Корпоративного университета «Газпром нефти» Илья Дементьев: чтобы система образования была эффективной в целом, каждый ее элемент должен выполнять свою задачу. «Классический университет — инерционная система, и этим надо пользоваться, не пытаясь решить задачи, которые требуют сиюминутных решений, а внедряя то, что требует длительного воздействия на мозг человека», — заявил он. Сейчас, по мнению Дементьева, и школа, и вузы пытаются внутри себя решить все проблемы современного мира и подготовить идеальных специалистов. В результате «доточкой» специалистов занимается бизнес и тратит месяцы на то, чтобы начинающие сотрудники хотя бы перестали создавать убытки.

Директор Института педагогики СПбГУ Елена Казакова не стала спорить с тем, что каждый элемент в системе образования должен заниматься своими задачами, но объявила, что низкая производительность труда формируется еще в российской школе. «Учитель не может быть той зажигалкой, которая сдвинет сознание школьника», — сказала Казакова, имея в виду, что учителя и даже преподаватели вузов мало знают о промышленном развитии, не погружены в то, чем на самом деле занимаются компании, и не могут увлечь школьников никакой новой профессией. Так и складывается печальная ситуация, считает Казакова: «Большая часть абитуриентов приходят еще шесть лет посидеть, они не идут за активной деятельностью, у них устойчивая потребительская позиция».

Другие участники панели рассказывали о своем удачном опыте формирования связей между бизнесом и образованием. В основном такой опыт основан на вовлечении того меньшинства студентов, кто приходит в вуз не «посидеть» (что таких достаточно, никто не стал отрицать). Вслед за самыми инициативными, подчеркивали выступающие, в полезные проекты подтягиваются и остальные. Так происходит, например, на проектных интенсивах Университета 20:35, о которых рассказал его генеральный директор Василий Третьяков. Их задача — построить взаимодействие между университетами и технологическими компаниями. По формату это могут быть, например, задачи компаний, переданные студенческим командам для проектной работы. Как считает Третьяков, это способствует не просто более ответственному отношению к учебе, а выстраиванию студентами своих индивидуальных образовательных траекторий: «Студент начинает реагировать на те потребности, которые у него возникают в профессиональной деятельности».

Еще важнее энтузиазм в другой модели развития кадров, которую предложил президент Ассоциации участников технологических кружков Алексей Федосеев. Отрасли экономики, по его мнению, меняются вслед за лидерами, а в жестких вертикальных структурах у потенциальных лидеров мало зон самостоятельного развития. Такие зоны могут возникать в пространствах, не принадлежащих никаким институтам, вроде «Точек кипения». Там у молодых людей появляется возможность развивать городскую экономику через собственные проекты и одновременно растет и образовательная мотивация: где получить нужные для проекта знания, они всегда найдут самостоятельно.

О целом ряде совместных проектов со школами и вузами рассказала вице-президент по HR и корпоративному маркетингу BIOCAD Александра Глазкова. Опыт фармацевтической отрасли оказался интересным для других участников панели не только из-за собственных проектов компании, но и потому, что в ней удалось отчасти объединить усилия разных игроков и сформулировать общие запросы и предложения к образовательной системе. Дмитрий Чернейко признал этот опыт хорошим примером формирования отраслевой ассоциации, которая способна проводить тот пресловутый форсайт компетенций. Остро не хватает, по его мнению, такой ассоциации IT-компаниям: «Если бы IT-компании были в состоянии думать наперед по персоналу, то дефицита персонала не было бы». Всем отраслям, подчеркнул он, нужны сформированные институты рынка труда, и предложил заняться переносом HR-компетенций из фармацевтических в другие компании.

К финалу дискуссии участники пришли с разными решениями. Конечно, в чем-то они были согласны, никто не спорил с тем, что партнерства вузов и бизнеса нужны. Но конкретные рецепты, которыми эти партнерства должны воспользоваться, чтобы образование выпускало востребованных в экономике специалистов, были разнообразны. «Профпробы» для школьников? Индивидуализация образования в вузах? Новые профессиональные стандарты? Все эти варианты прозвучали, и ни один не получил единогласной поддержки. Катализатором диалога между образованием и бизнесом в Санкт-Петербурге пообещал выступить Кирилл Соловейчик. Остальные участники пообещали продолжать свои проекты — от сообществ технологических энтузиастов до персонализированного по «цифровому следу» высшего образования.