Россия входит в число стран с низкой доступностью инвестиционных ресурсов, основная ее проблема в этой области — отсутствие конечного покупателя инноваций, а госкорпорации мешают нормальному развитию венчурного рынка. Эти и другие проблемы обсудили эксперты на сессии «Национальный доклад об инновациях. Когда созреет венчурный рынок в России?», состоявшейся в рамках форума «Открытые инновации».

Мероприятие открыл Григорий Андрущак, директор Центра стратегического планирования и развития Российской венчурной компании (РВК). Он рассказал о третьем Национальном докладе об инновациях, который подготовила РВК (он будет представлен в начале 2018 года). По словам Андрущака, идея доклада возникла в конце 2014 года, а сам он должен представлять собой «квинтэссенцию экспертного мнения» о том, как развивать инновации. Особенностью доклада этого года стало то, что основное внимание было уделено именно развитию венчурного рынка.

Доклад представляет собой «всесторонний анализ венчурного рынка с целью определения системы мер для формирования — на перспективе 5-7 лет — зрелого венчурного рынка», заявил Андрущак.

Согласно экспертным оценкам (данные Global Competitiveness Index 2016-2017 гг.), инвестиционные ресурсы для технологических предпринимателей в России характеризуются низкой доступностью. Критериями доступности этих ресурсов служили такие показатели, как средний размер фондов, средний размер сделки, число сделок, доля венчурных инвестиций в ВВП страны, а также доля инвестиций в сферы за исключением информационно-коммуникационных технологий.

Первое место в рейтинге стран по доступности инвестиционных ресурсов занял Катар — его показатели были приняты за 100%. В первую пятерку также вошли Израиль (98% к стране-лидеру), Сингапур (98%), США (96%) и Финляндия (94%). Россия заняла 87 место с показателем в 53% (такой же результат продемонстрировали Киргизия, Казахстан и Грузия). Чуть лучше дело обстоит в Латвии и Польше (55%), чуть хуже — в Бразилии (51%).

В чем же именно заключаются разрывы в условиях венчурного рынка между Россией и другими странами? По данным The Venture Capital & Private Equity Country Attractiveness Index и Global Entrepreneurship Monitor, эти разрывы относятся к пяти сферам.

1.Доступность информации о рынке, истории успеха

• отсутствие данных о доступности венчурных инвестиций, структуре источников капитала;

• уровень медийного внимания к предпринимательской деятельности (52 место из 61);

2.Условия ведения бизнеса

• защита прав собственности (84 место из 125);

• качество исполнения законов (100 место из 125);

• оценка уровня коррупции (100 место из 125);

3.Перспективы развития экономики

• ожидаемый рост экономики (120 место из 125);

4.Нормативные ограничения

• запрет институциональным инвесторам реализовывать венчурные инвестиции;

• жесткость регулирования рынка труда (118 место из 125);

5.Навыки

• ограниченное число профессиональных управляющих (30 команд из 170 фондов);

• низкий уровень предпринимательских навыков (62 место из 64);

• передача сформированного технологического задела в инновации (62 место из 65).

Определив основные проблемные места российского венчурного рынка, эксперты попытались объяснить, откуда берутся все эти проблемы.

По мнению Владимира Саковича, управляющего директора «Сколково — венчурные инвестиции», основная проблема российского венчурного рынка — проблема экзитов, то есть отсутствие конечного покупателя инноваций.

«У нас в "Сколково" 1700 компаний. Многие из них прошли путь от стадии идеи до работающего бизнеса с выручкой больше миллиарда рублей, с продажами, с положительной EBITDA… И все они дальше сталкивались с проблемой: кому продать этот бизнес? Стратегов в России практически нет, а иностранцы из-за геополитики сейчас очень плохо смотрят наши компании», — заявил Сакович.

Стратегов же, по мнению эксперта, в России нет потому, что наша экономика олигополизирована, 70% рынка — это государственный сектор. У олигополии нет конкурентного стимула к росту, а инновации — это инструмент конкурентной борьбы.

«Есть у нас компания "Росэлектроника" — аналог, наверное, Intel. Так Intel за последние 20 лет купила 87 стартапов, а "Росэлектроника" — ни одного. Необходимо менять структуру российской экономики, а пока эта структура останется прежней, такой инструмент развития технологического предпринимательства, как венчурные инвестиции, не будет главным. В последний год государство все больше смотрит на цифровую экономику, корпорации создают венчурные фонды. Это очень хорошо. Но эти корпорации дальше опять столкнуться с проблемой, что то, что они профондируют, будет никому не нужно», — подытожил Владимир Сакович.

С тем, что корпоративные венчурные фонды могут помочь решить существующие проблемы, был согласен президент Национальной ассоциации бизнес-ангелов Виталий Полехин. По его мнению, венчурный рынок и государственные корпорации находятся «в разных вселенных», а создание корпоративных венчурных фондов — это то, что поможет две вселенные совместить.

Полехин заявил, что для того, чтобы покупать правильные инновации, корпорации должны понимать, как устроена та или иная индустрия. В качестве примера спикер привел американские корпоративные венчурные фонды, инвестиции которых зачастую не преследуют коммерческие цели. «Их задача — не получить деньги обратно, а понять, что происходить вокруг этой индустрии, остаться в теме», — заявил эксперт.

Еще более жестко оценил роль государственных компаний Борис Рябов, управляющий партнер венчурной компании Bright Capital. «То, о чем мы говорим, — это проблема цивилизационного выбора. Венчур — это рисковая часть рыночной экономики. В этом смысле у нас проблем нет: сколько в России рынка, столько и венчура. Другой вопрос, что в России совсем иной цивилизационный выбор, Россия приближается к государственному капитализму. Почему мы вообще говорим, что России нужен венчурный рынок? Мы это говорим, а сами строим шарашки», — рассуждал Рябов.

Свое выступление эксперт закончил призывом широко мыслить и воспитывать детей анархистами: по его словам, русскоязычные программисты, правда, уже не ассоциирующие себя с Россией, сыграли далеко не последнюю роль в поднявшемся в 2017 году хайпе вокруг криптовалют. «Это вопрос не того, нужно ли России венчурное инвестирование. России — нет, не нужно. А миру? Да, нужно», — заключил Рябов.