Что такое частное образование в России?

Частные школы и вузы не так сильно отличаются от государственных и не так свободны в своей работе, как может показаться со стороны. Чтобы иметь право выдавать выпускникам аттестаты и дипломы государственного образца, они должны иметь программу, соответствующую принятым стандартам, проводить такие же экзамены и выдерживать проверки Рособрнадзора. По сути, они участвуют в выполнении государством своих обязательств по предоставлению образования гражданам и на этом основании претендуют на государственную поддержку.

Рынок образования в России в 2016 году оценивался (согласно докладу «Исследование российского рынка онлайн-образования и образовательных технологий») в 1,8 млрд рублей, и доля частного бизнеса в нем составляла 19%. Самая большая доля частников (не считая дополнительного школьного и языкового образования, где государственного нет) в дополнительном профессиональном — 73%, на остальных уровнях доля не превышает 10%.

По данным доклада НИУ ВШЭ, рост числа негосударственных вузов в 2000-2010 годах сменился их сокращением в последующие годы: 358 в 2000-м, 452 в 2005-м, 366 в 2015 году. Согласно данным Росстата, число студентов частных вузов за 2016-2017 год снизилось почти на 20%, количество самих частных университетов — на 16% (государственных же и муниципальных организаций стало меньше на две штуки — 0,4%). Похожая тенденция, но с меньшим падением наблюдается в среднем профессиональном образовании. Падение совсем не затронуло частные школы: их число выросло на фоне сокращения количества школ вообще, хотя почти все они действуют в столицах и крупнейших городах.

«Прежде чем просить, надо что-то стране дать»

Как и многие вопросы в нашей стране, касающиеся социальной сферы, частное образование начали обсуждать с недовольства государством, его равнодушием к проблемам «частников», а то и прямыми притеснениями. Зная, что разговор пойдет в этом направлении, Амет Володарский, председатель Комиссии по образованию Научного совета при Президиуме РАН, член Совета директоров Кембриджского лицея (г. Москва) и проректор Московского института иностранных языков, сразу призвал не противопоставлять частный сектор государству. Он припомнил своего «однофамильца» (В. Володарский — псевдоним революционного деятеля), заметив, что сам он не экстремист, и попросил не называть частное образование негосударственным: «Сегодня в нашей стране понятие "негосударственный сектор" имеет более отрицательную коннотацию, чем слово "частный", потому что в нашей стране слово "негосударственный", к сожалению, ассоциируется с "антигосударственным"».

Когда разговор зашел о проблемах отрасли, конечно, всплыла тема денег. «Первое — это бюджетное финансирование. Господа, ну что это такое? В Москве, например, на ученика идет 65 тысяч рублей в год. При этом государственные школы сегодня имеют 128 тысяч и более. … Если говорить о регионах, там финансирование просто копеечное, в некоторых регионах его вообще нет, хотя ребенок что в частной школе, что в государственной один и тот же», — возмущался глава Ассоциации некоммерческих образовательных организаций России Александр Вильсон. Критиковал он и политику властей в отношении зданий, в которых располагаются школы и детские сады. Высокая арендная плата заставляет школы брать больше денег с родителей.

Пренебрежение со стороны властей ректор Российского нового университета Владимир Зернов показал на примере оценки их успехов. Если зарубежные частные вузы попадают в престижные международные рейтинги, они сразу получают поддержку государства. «Что мы получаем в России? Пинки, еще более сильные, чем были до этого. Хо-орошее ускорение!» — заметил он.

Мешают школам и вузам и постоянно меняющиеся правила, которые нужно соблюдать, чтобы сохранить аккредитацию. При этом часть замечаний Рособрнадзора, по словам Володарского, вовсе не соответствует закону: «Мне пишут и звонят ректоры из разных регионов, показывают предписания Рособрнадзора, половина из них не соответствует ни одной норме закона. Поэтому сегодня суды завалены проигранными делами Рособрнадзора».

Ректор МФЮА Алексей Забелин внес немного справедливости по отношению к властям, объяснив закрытие нескольких филиалов своего вуза: «Надо признать, что мы не соответствуем требованиям в тех филиалах, которые мы закрыли. Я считаю, что критерии, которые выставлены Рособрнадзором, объективны. Если мы где-то не соответствуем, то это наша задача, и ее надо выполнять».

Помимо непростых отношений с государством, осложняет жизнь частникам и общественное мнение. Об этом рассказал Володарский: «Люди, которые занимаются частным образованием, — это не наперсточники с вокзала, которые накопили первый капитал и решили его потратить на социалку, как пытаются представить некоторые сотрудники Министерства образования, это в первую очередь люди, которые достигли каких-то успехов в образовании, в науке, в культуре. … У нас, к сожалению, создается отрицательный образ… некоего частника, который обдирает людей».

Валерий Расторгуев, профессор МГУ, зампредседателя научного совета при Президиуме РАН по защите и охране природного и культурного наследия, подошел к проблемам негосударственного сектора с другой стороны, не рассматривая их как результат чьих-то происков. Он назвал борьбу частных школ и вузов «почти бесполезной» главным образом потому, что отсутствует экологическая ниша. Основной потребитель услуг частного образования — средний класс, который в России так и не сформировался. Людей, которых по уровню доходов, образу жизни и разделяемым ценностям можно было бы к нему причислить, очень мало.

Еще резче против обвинения властей во всех грехах высказался Алексей Забелин: «Прежде чем просить, надо что-то стране дать. … Что мы даем нашей стране? Куда мы трудоустраиваем своих специалистов, как мы их воспитываем? … Не надо плакаться нам. Работать, работать и еще раз работать».

«Мы не плачемся»

Отвечая на его замечание, Володарский попросил не воспринимать это обсуждение как плач Ярославны: «Мы не плачемся, мы рассказываем, что мы сильные, мы умные, мы много что для страны сделали и будем делать дальше». В подтверждение своих слов он перечислил заслуги частного образования: именно в негосударственных школах появилось понятие индивидуального учебного плана, возникли междисциплинарные курсы, их педагоги участвовали в создании стандартов по новым специальностям.

Его поддержал Александр Вильсон: «В 90-е годы мы спасли большое количество зданий, которые так или иначе, если бы частные школы не начали работать, перешли бы в коммерческие структуры. Мы спасли большое количество наших педагогов-коллег, которые вынуждены были из-за отсутствия финансирования идти на рынки, ездить в Китай. Они пошли в наши частные школы. Да, потом они перешли в хорошие государственные, но тем не менее они остались педагогами, а не пошли торговать». К нововведениям частных школ он добавил электронный дневник и электронный журнал: «Сегодня все школы России используют это, а это наработка нашей ассоциации».

Об образовании 12+

Еще одно предложение — составить полноценную программу необходимых мер, которую нужно будет довести до правительства и Минобрауки. Самым эффективным способом Зернов посчитал найти сильного партнера, у которого есть опыт общения с властями. Например, включиться в работу НИУ ВШЭ и Центра стратегических разработок, подготовивших доклад «Двенадцать решений для нового образования». Проблемы частного образования предложили оформить как дополнение доклада. «На этом докладе нужно "въехать", то есть разработать свои предложения в развитие этого доклада и представить их. 12+? Да, отлично! И пойти в кинотеатр», — пошутил напоследок модератор дискуссии, заведующий лабораторией в НИУ ВШЭ, обозреватель по науке и образованию ИД «Комсомольская правда» Александр Милкус.