Белки, раны и печаль

Помните эту историю? Ей уже почти семь лет. Тогда в одно прекрасное утро научные журналисты и ученые внезапно увидели обновленную англоязычную версию сайта Российской академии наук. Которую, судя по всему, получили прогонкой «обычного» сайта через машинный перевод. До бума нейронных сетей было еще далеко, качество перевода оставляло желать лучшего. Пущинский Институт белка тогда превратился в Институт белки или Беличий институт (Squirrel Institute), большинство научных учреждений переквалифицировались в военно-медицинские, поскольку стали Institute… of Wounds (в смысле, Институтами ран, а не РАН), Ботанический сад погрустнел, став sad-institute, да и сам Юрий Осипов стал президентом ранений (President of wounds).

Шли годы, смеркалось. Около четырех лет назад один из авторов выступил в РАН с предложением о создании регулярных пресс-релизов про работы ученых РАН, сопроводив его историей о том, как потратил более трех лет на организацию интервью с нобелевским лауреатом, академиком РАН Жоресом Алферовым и добился успеха лишь тогда, когда началась реформа Академии. Другой выступил с колонкой о том, какие рассылаются чудные пресс-релизы по поводу прошедших заседаний Президиума РАН: самое большое внимание в них уделялось тому, чтобы академиков и членкоров назвать полными именами-отчествами, а жалких докторов наук, как людей второго сорта, — инициалами.

А ты дай денег и отойди

Тем временем в области взаимодействия науки с обществом изменилось коренным образом все. Бурно развивается наука в университетах, некоторые из них (МГУ, МФТИ, ИТМО) стали регулярно рассылать пресс-релизы о своих научных работах. Некоторые вузы начали сами объединяться с институтами РАН (можно поставить в пример УрФУ и Институт высокотемпературной электрохимии УрО РАН с Институтом физики металлов УрО РАН). Многие университеты, научные центры, наукоемкие корпорации активно сотрудничают с научными журналистами, блогерами. Авторы это чувствуют на себе: они постоянно ездят в различные пресс-туры, а уж сколько поездок они пропускают!

Конечно, в процессе развития научных коммуникаций в России еще многое надо сделать и изменить, но процесс уже запущен. Казалось бы, РАН, по-прежнему уверенная в том, что лишь она знает, как делать и организовать науку (нам часто приходится слышать комментарии в стиле «дайте денег и отойдите»), должна быть впереди планеты всей. Но нет.

Стабильность — признак, но не мастерства

Такое качество работы не удивляет после истории о том, как по просьбе стороннего федерального ведомства в Президиуме РАН несколько месяцев проработал профессиональный научный журналист, в обязанности которого входило освещение работы самых молодых, самых талантливых и самых продуктивных членов Академии — профессоров РАН. Мы замерли в ожидании. Но не прошло и трех месяцев, как все вернулось на круги своя: Президиум отказался оформить человека на работу. Потому что она и так работает аспиранткой. В институте РАН, между прочим. И никто ничего не смог сделать.

Кстати, про английскую версию сайта РАН. Попробуйте найти англоязычную версию на сайте ras.ru. Нет, мы, конечно, смогли. Через поиск. Иначе никак. Видимо, максима экс-президента РАН Юрия Осипова, произнесенная в интервью одному из авторов этой колонки: «Знаете, если человек — специалист высокого класса, то он будет и русский язык изучать, и читать статьи на русском. Это что за странная постановка вопроса? Почему мы, российские наши люди, должны учить английский язык, чтобы читать работы на английском языке, а там — нет?» — до сих пор действует.

Мы даже дошли до списка научных учреждений РАН на английском. Но лучше бы мы этого не делали. Вот он:

В принципе, можно было бы и не продолжать: этот скриншот говорит лучше тысячи слов. Но все же скажем: современная научная коммуникация (в хорошем смысле слова) стала неотъемлемой частью современной науки. И, увы, организация, громогласно претендующая на лидерство в этой области в нашей стране, подчистую проигрывает всем другим участникам научного рынка.