Дроны доставляют пиццу и заказы из интернет-магазинов, роботы делают коктейли и складывают в стопки постиранную одежду, имитируют движения животных, а антропоморфные роботы заменяют персонал больниц и гостиниц. Добро пожаловать в XXI век! Сейчас, когда техника начинает делать работу за людей и становиться все более на них похожей, вопрос о том, смогут ли роботы заменить людей, уже не стоит. Правильнее будет спросить, когда же именно это произойдет.

Впрочем, в каких именно сферах произойдет вытеснение роботами человека, все же окончательно не ясно. Логично было бы предположить, что техника станет выполнять всю рутинную работу, не требующую проявления творческих способностей, однако, где именно проходит грань между «рутиной» и «творчеством», определить бывает довольно сложно.

Первую из них представил Александр Кулешов, ректор Сколковского института науки и технологий.

«Рабочий класс исчезает во всем мире»

— Александр Петрович, в своих выступлениях и лекциях вы иногда говорите о том, что через некоторое количество лет представители рабочих профессий будут вытеснены роботами. С другой стороны, сейчас идет работа по улучшению навыков людей в этих «рабочих» сферах: у АСИ есть направление «Молодые профессионалы», проводятся международные конкурсы профессионального мастерства, такие как WorldSkills. Нет ли здесь противоречия?

— То, что рабочие постепенно вытесняются роботами — это тренд. А противоречие, конечно же, есть. Вы же понимаете, замена рабочих роботами произойдет не завтра, а живем мы сегодня, работать и есть людям надо сейчас. В долгосрочной перспективе такая деятельность по повышению квалификации рабочих не слишком интересна, но в ней нет и ничего плохого. Надо понимать, что рабочий класс исчезает во всем мире. Допустим, в Париже есть огромные корпуса заводов Renault, Citroen. Раньше на них работало огромное количество людей, а сейчас эти корпуса стоят практически пустые. То есть работа в них, конечно, идет, но количество людей минимально.

— А какова ситуация в России?

— Сегодня в России уровень роботизации составляет 0,25% — это официальная цифра. Тем не менее процесс идет и при этом влечет за собой множество социальных проблем. Например, моногорода…

— Да, как раз хотела спросить о них. Я сама из города Северодвинска, где градообразующее предприятие…

— Севмаш, там делают подводные лодки.

— Именно. Значительная часть населения города так или иначе связана с этим заводом, где, кстати, зарплата рабочего зачастую превышает зарплату инженера. И, допустим, через 50-60 лет на заводе будут работать роботы, а не люди. Что тогда произойдет с городом? Он исчезнет?

— Моногорода будут, несомненно, исчезать. Государство должно думать о глобальных трендах. Все, что вы рассказываете, — это не навсегда. Посмотрите на автомобильную отрасль, то же самое произойдет и с судостроительной промышленностью. И с авиационной. В современных заводских корпусах людей становится все меньше. Никто не предскажет, через сколько лет их количество уменьшится, например, вдвое. Думаю, это произойдет лет через 15, давайте назовем это «периодом полураспада». Причем, я подчеркиваю, я говорю о количестве не рабочих, а людей рутинных профессий — это относится и к инженерам. Допустим, проектирует он редукторы, да, у него есть компетенции, но он, по сути, делает одно и то же, и его заменят роботом. Дело не в высшем образовании, а в элитном образовании. Государство должно вкладываться в то, чтобы люди поумнели. В XXI веке богатство страны не недра, а человеческий капитал.

Пришло время менять тренды — заниматься серьезным образованием людей. Время «синих воротничков» заканчивается.

— И все же, каков временной горизонт, когда их время окончательно уйдет?

— Все зависит от области. Сделать робота, который будет застилать постель, сложно, а вот робот-автопилот давно сделан. Это произойдет не одномоментно, это будет отмирать постепенно. Но при этом всегда останутся, скажем так, ремесленники, те, кто находится «на пересечении» художника и рабочего. Но это очень узкий круг людей. Исчезать будет то, что называется рутиной. Люди, которые по своей квалификации не могут заниматься ничем другим, будут невостребованными.

Сейчас модны этикетки «Без ГМО», а будет — «Сделано без роботов»

Перспектива, прямо скажем, пугающая, особенно для людей, которые большую часть своей жизни прожили именно в моногороде. Впрочем, несмотря на то, что тренд замены людей на роботов действительно очевиден (чтобы в этом убедиться, достаточно пару недель последить за новостями на сайтах, посвященных технологиям), ситуация, когда роботы будут даже в заводских цехах заводов Крайнего Севера, все же не кажется такой уж близкой перспективой. Более оптимистичную точку зрения на данный вопрос представил Дмитрий Судаков, руководитель проекта Агентства стратегических инициатив «Атлас новых профессий».

— Дмитрий, сегодня в мире наблюдается следующая ситуация: с одной стороны, людей рабочих профессий постепенно вытесняют роботы. С другой стороны, проводятся такие мероприятия как чемпионат Worldskills, то есть существует тенденция повышения качества рабочих навыков людей. Здесь нет противоречия?

— Нет. Сам по себе тезис о том, что людей на заводах становится меньше, он не очень очевидный, это скорее взгляд в будущее. Мы говорим о том, что на горизонте в 5-15 лет людей на заводах будет становиться меньше, но ведь какие-то люди должны создавать роботов, обслуживать их. Требования к рабочим компетенциям тоже не стоят на месте. Есть устаревшие — кладка кирпичей, например. А есть новые, которые появляются довольно медленно, — мобильная робототехника.

— То есть требования к рабочим профессиям постепенно повышаются. Значит ли это, что скоро появятся новые рабочие профессии?

— Да. Например, профессии, которые нужны для высокотехнологичных индустрий, тех, что на Западе называются «индустрии 4.0». В Гетеборге на чемпионате Euroskills мы обсуждали, какие именно специальности могут понадобиться, и пришли к выводу, что это могут быть, например, люди, которые управляют киберфизическими системами. Это такие системы, где робот общается с роботом, и люди выполняют не физические задачи (гайку крутить или кирпичи класть), а разрабатывают требования к получаемому продукту. Это в целом компетенция более высокого уровня, и многие говорят, что это уже не рабочий. Но давайте посмотрим на сегодняшних фрезеровщиков: те задачи, которые они решают сегодня, 50 лет назад были инженерными, и этих инженеров готовили пять лет. А сейчас это программы колледжей.

— Вы говорите, что замена людей роботами — это взгляд в будущее. А на каком временном горизонте это будущее может наступить?

— Это происходит постепенно. Важно то, что основной фокус внимания смещается не только с физического труда, но и с рутинного интеллектуального труда. Допустим, банки заменяют сотрудников колл-центра автоответчиками, стимулируют людей использовать мобильные приложения, онлайн-банки. Это выгодно: ошибка такого сотрудника стоит гораздо больше.

Есть несколько исследований международного уровня, в частности, они представлялись на Всемирном экономическом форуме в Давосе. Там говорилось, что на горизонте 15-20 лет под угрозой автоматизации находится от 50% до 80% рабочих мест, в зависимости от страны. То есть не профессий, а именно рабочих мест. Пока фрезеровщиков или сварщиков меньше не стало, они просто стали выполнять более сложную работу. Но через 10-15 лет автоматизация может начать перевешивать и люди из экономики будут выбывать.

— В мире существуют моногорода, когда одно предприятие выполняет градообразующую функцию. Допустим, через 20 лет половина рабочих будет заменена роботами. Что станет с такими городами?

— В целом с моногородами в России ситуация и так не слишком благоприятная, тут и роботов не нужно, достаточно экономического кризиса. Или того, что продукция завода становится ненужной.

— А если продукция все равно нужна? Допустим, в моем родном городе Северодвинске градообразующее предприятие производит подводные лодки.

— Это вопрос, который стоит перед всем миром, это глобальная проблема. Мы про это тоже собираемся разговаривать. Пока у нас есть гипотеза, куда могут двинуться такие люди, которых вытеснили из индустриальной экономики. Самое очевидное, и, скорее всего, так и будет — это то, что люди будут востребованы там, где их невозможно заменить, в так называемых «человек-человеческих» профессиях. Например, какие-нибудь уроки танцев, или психотерапия, или парикмахер. Некоторые люди ходят в парикмахерскую больше поговорить, чем постричься. Сейчас людям важно снова учиться общению, за последние годы мы успели от него отвыкнуть.

Затем это профессии, которые называются разными словами, но можно их назвать «кустарничество»: мыловарение, домашнее выпекание хлеба. И это будет уже не индустриальный продукт, у него будет выше добавленная стоимость. Знаете, сейчас модно наклеивать на продукты этикетки «Без ГМО», а будет «Сделано без роботов».

Ну и еще одна группа «человеческих» профессий — это такие, где требуется творчество. Роботы, конечно, хорошие ребята, но с фантазией у них не очень хорошо.

В целом, скажу еще раз, человек будет искать ниши, где его нельзя заменить. И в данном случае не имеет значения, Северодвинск это или Москва. Хотя Северодвинску, наверно, будет сложнее… Когда люди опасаются такой массовой автоматизации, они забывают важную вещь. Это ведь не пришельцы выкидывают их с рабочих мест, чтобы отнять кусок хлеба. Это же процесс снижения издержек, он означает, что у человека будет появляться больше свободного времени, а хлеб ему будет печь робот. Другой вопрос, готовы ли мы не работать и чем мы должны заниматься, если у нас забрать значительную часть нашего физического труда. Людям придется переходить к состоянию самозанятости, самим ставить себе какие-то цели, самим организовывать свой день. Это сложная задача, но в ней нет ничего неподъемного.

Лучший мастер в сварочной бригаде — это сварщик

Северодвинску и другим подобным городами будет сложнее — это факт. Можно представить, как несколько десятков молодых активных специалистов, живущих в крупном городе и уволенных из-за «нашествия» роботов, осваивают другие специальности и устраиваются на другие предприятия. Но довольно сложно представить себе ситуацию, когда значительная часть населения города (кстати, всего 185 тыс. человек), зависящего от работы заводов, массово начинает заниматься выпеканием хлеба и мыловарением. Впрочем, жителям города и сочувствующим, несмотря на все мировые тренды, все же не кажется, что скоро северодвинцам придется менять квалификацию.

В конце 2014 года количество сотрудников Севмаша составляло 24 тыс. человек, в 2015 году было принято на работу еще 2 600 человек. При этом сохраняется постоянная потребность в сварщиках, фрезеровщиках, токарях, сборщиках корпусов. «В ближайшие годы потребность в инженерных кадрах составит тысячи человек», — заявляет Владислав Селивоник, заместитель начальника управления кадров по работе с рабочим персоналом ПО «Севмаш». Инженеры заводу тоже нужны, однако предприятие предпочитает «воспитывать» квалифицированные кадры самостоятельно, а не принимать на работу «готовых» выпускников. «Достаточно большая потребность и в инженерных кадрах. Мы стараемся ее удовлетворять, в основном, не приемом специалистов со стороны, а привлекая людей с производства, — рассказывает Селивоник. — Ребята, которые без отрыва от работы получают среднее или высшее профессиональное образование — наш резерв для назначения на должности специалистов и руководителей. Очень важно, чтобы руководитель знал работу изнутри. Всем известно, что лучший мастер в сварочной бригаде — это бывший сварщик. В первую очередь, нам нужно большое количество рабочих, а уже из них, выбирая лучших, будем продвигать людей по карьерной лестнице».

«Не могу представить, чтобы инженера можно было заменить роботом»

Что по этому поводу думают сами заводчане? Слово — Марии Трапезниковой, инженеру по метрологии Научно-исследовательского технологического и испытательного центра ПО «Севмаш».

— Как ты считаешь, можно ли заменить работающих на заводе людей на роботов?

— Ну, прежде всего, без участия человека не будет работать сложная техника. Даже на примере нашей лаборатории: в конце года планируется крупная поставка современного электронно-оптического и лазерного оборудования. Естественно, без человека эти измерительные системы не будут функционировать. Плюс к этому, необходимо обрабатывать полученные данные, сравнивать с существующими 3D и CAD-моделями.

— А если говорить о людях, которые выполняют рутинную работу — условных инженерах, которые проектируют одну деталь?

— Нет, совершенно не согласна… Не могу представить, чтобы инженера можно было заменить роботом. Инженер — это мозг. В большинстве своем инженеры разрабатывают новые схемы и пути решения производственных задач. Я, конечно, сужу по своей лаборатории, но, полагаю, что и в проектно-конструкторском бюро, и в научно-техническом управлении инженеры не занимаются рутинной работой. Я общаюсь с работающими там людьми, и они говорят, что именно поэтому им и нравится там работать, потому что нет однотипных задач.

— А что с менее квалифицированными кадрами? «Простыми» сварщиками, скажем так.

— Если говорить о замене «простых» рабочих на роботов… Нет, это нереально. Подводная лодка — это конструктивно очень сложный объект, один из сложнейших в мире. Насколько я знаю, не существует роботов для выполнения сварочных операций внутри этих конструкций, чисто физически сварщик иногда выполняет работу, чуть ли не стоя на голове, соблюдая при этом технику безопасности! Робот тут не справится.

— Ты согласна с тем, что такие «простые» профессии постепенно усложняются, и что сейчас рабочий должен уметь то, что 50 лет назад делал бы инженер?

— На этот вопрос нельзя ответить однозначно. На нашем заводе идет крупное обновление оборудования, в том числе, например, и фрезерных станков. Они все компьютеризированы — 50 лет назад такого никому не преподавали. Тут можно посмотреть с разных сторон: да, с такой техникой стало работать намного проще, значительно возросла точность изготовления конструкций. Но, с другой стороны, выросла ответственность, так как оборудование стоит очень дорого. Я согласна с тем, что людей для работы на таких станках требуется меньше: если раньше требовалось трое рабочих, то теперь справляется один. Но вот этого одного роботом не заменить.

— Давай поговорим о зарплатах. Насколько мне известно, сварщик у нас может получать больше, чем инженер. И есть ли дефицит рабочих?

— В плане зарплат — да, большинство рабочих действительно получает больше, чем квалифицированные инженеры. По поводу дефицита рабочих кадров однозначно сказать сложно. С одной стороны, рабочих всегда не хватает. С другой стороны, некоторых вакансий люди ждут по году. Но вот у нас в лаборатории, например, за полгода штат увеличился вдвое, набрали как раз рабочих, по приказу гендиректора. Это все молодежь, и совершенно разная. Многие из тех, кто пришел, не особо интересуются работой, возможно, они не получают от завода того, чего ожидали. Кому-то не нравится сама работа, кого-то не устраивает уровень зарплаты… Поэтому бывают случаи перевода внутри завода на другие вакансии (это гораздо проще, чем попасть на нужное место из города). Ну и завод — это некая стабильность, уровень зарплат в городе и на заводе, конечно, различается. Впрочем, опытные специалисты, как правило, пытаются научить молодежь тому, что умеют сами, — это ведь одна из главных составляющих работоспособности предприятия. Важно, чтобы людям нравилась их работа.

— А молодежь вообще хочет идти в рабочие профессии?

— Не думаю, что профессия того же сварщика сейчас пользуется популярностью в учебных заведениях, несмотря на то, что она высокооплачиваема. Возможно, это связано с тем, что большинство молодых людей выбирают после школы «престижные» специальности, которые, например, связаны с компьютерными технологиями. Отсюда и возникает дефицит в рабочих специальностях. Но рабочие профессии на заводе действительно хорошо оплачиваются и уважаются.