Миллион за интеллект

25 ноября в Роснано начал работать экспертный клуб «Сумма технологий». По задумке организаторов, в клубе один-два раза в месяц будут проходить открытые дискуссии по вопросам технологического развития. Миссия клуба (организаторы используют именно это слово) состоит в том, чтобы стать ни много ни мало «одной из важнейших экспертных площадок для обсуждения вопросов, связанных с развитием технологий».

Собрание открыл глава Роснано Анатолий Чубайс. Он объявил присутствовавшим, что речь пойдет об искусственном интеллекте. «Хочется разобраться и закрыть вопрос», — отрезал он. Представив ректора Сколтеха, Чубайс не забыл пошутить: «Это нам самый близкий университет, ругают нас всегда вместе».

Академик Кулешов начал лекцию про искусственный интеллект, как и две недели назад на конференции SKOLKOVO.AI: объяснил присутствовавшим, что необходимо различать английские слова intellect и intelligence, которые, по его мнению, совсем про разное. «К сожалению, artificial intelligence и искусственный интеллект — это два разных слова. В русском языке нет аналогичного слова английскому intelligence. От этого произошло много глупостей», — начал Кулешов. По словам академика, сегодня одна из наиболее сложных задач для научного сообщества — это понимание того, как работает искусственный интеллект, в частности нейронные сети. Так, DARPA (Defense Advanced Research Projects Agency — Управление перспективных исследовательских проектов Министерства обороны США) обещает миллион долларов тому, кто объяснит, как они функционируют. Однако Кулешов усомнился, что в ближайшие десятилетия кому-то это удастся.

Одной из областей, где системы искусственного интеллекта востребованы, Кулешов назвал медицину. Анатолий Чубайс рассеянно поглядывал в монитор на меняющиеся слайды академика. «А что такое ЭЭГ? Кардиограмма?» — переспросил Чубайс, когда речь пошла о том, можно ли с помощью искусственного интеллекта исследовать электроэнцефалографию. Ответ: нельзя, сигнал слишком зашумлен.

Примерно к середине выступления слушатели начали медленно и поодиночке расходиться. И дело было не в том, что лекция Кулешова оказалась слишком академичной или далекой от тех сугубо прикладных проблем, на решение которых должен быть заточен Роснано. Не всем хотелось проводить вечер на работе, пусть и с искусственным интеллектом.

Искусственный интеллект. Приложите, пожалуйста

После того как Кулешов закончил лекцию и по задумке пришло время для открытой дискуссии, вопросы продолжил задавать сам глава Роснано. Чубайса интересовала прикладная сфера: где можно ожидать платформенных применений искусственного интеллекта. По мнению Кулешова, это будет интернет вещей, включающий четыре аспекта: сенсоры, протоколы передачи данных, хранение, предсказательную аналитику. И именно предсказательная аналитика невозможна без искусственного интеллекта.

Диалог между главой Роснано и главой Сколтеха постепенно перешел в формат «как это работает — как мы это применим». Складывалось впечатление, что ректор Сколтеха продвигает (или даже продает) Роснано саму идею искусственного интеллекта.

Основной упор академик сделал на том, что предсказательная сила у искусственного интеллекта гораздо мощнее, чем у человека. Если бы на Саяно-Шушенской ГЭС было множество сенсоров, отслеживающих необходимые параметры, и система искусственного интеллекта анализировала бы данные и складывала бы их в единую картинку, катастрофы можно было бы избежать, заявил Кулешов. «По отдельности каждый параметр ничего не означает, а вот их корреляция говорит очень многое. Это та самая задача, которая решается методами искусственного интеллекта, — начал академик. — Оператор находится в постоянном стрессе, он не понимает, вот выводится все, что можно вывести на экран, но дальше что? Он смотрит на каждый экран, и вроде бы все нормально. Каждый параметр сам по себе может ничего не означать, они означают что-то только все вместе. Если у меня нарушилась корреляция между ними, это и может быть предвестником беды. Для того чтобы найти это нарушение корреляции, как раз и нужны нейронные сети». Пример был выбран не случайно. Бывший глава РАО «ЕЭС России», вздохнув, ответил, что слишком хорошо знает, что произошло на Саяно-Шушенской ГЭС. Но при этом оживился. Его заинтересовало, как можно было бы избежать аварии. «Я пытаюсь наложить на историю с Саяно-Шушенской ГЭС, которую я, к сожалению, знаю очень хорошо. Нарушили базовые параметры, допустимые масштабы биения на втором агрегате, — начал Чубайс. — Где здесь корреляция между группами данных, которые могли создать предсказательную силу?». Ответ Кулешова был предсказуем: сенсоры и интернет вещей. Сошлись на том, что искусственный интеллект не просто расширит масштабы предсказательной аналитики, а позволит создать качественно новую систему мониторинга.

Участников дискуссии (большинство было сотрудниками компании) мало интересовало, как искусственный интеллект поможет в их повседневной работе, они хотели получить ответы на обыкновенные человеческие вопросы. Когда у искусственного интеллекта появится сознание, начнется ли война машин и человека. «Рано или поздно неуправляемый искусственный интеллект разовьется до такой степени, что поймет, что источником хаоса является человек. И он примет решение, что неплохо бы его элиминировать, чтобы порядок не нарушался. Что вы думаете?» — спросил один из слушателей. «Самоосознание искусственного интеллекта произойдет случайным образом или будет целенаправленным?» — поддержал другой слушатель. «Можно ли предположить появление аналога эмоционального интеллекта?» — интересовался третий. «Тот искусственный интеллект, который обыграл в го чемпиона, он осознает, что он обыграл? Есть ли у него рефлексия?» — заключил четвертый.

На первый вопрос Кулешов ответил, что «технологически такая возможность уже есть». Об эмоциональном интеллекте у машин Кулешов говорить отказался, а вот наличие рефлексии отверг.

«Мы шли от интеллектуального анализа данных через технологии извлечения знаний из данных. А сейчас мы находимся на пороге, для этого нет названия еще. Это принципиально новые интеллектуальные системы, которые генерируют сами себя. И сейчас мы находимся от этого очень недалеко», — завершил свое выступление Кулешов.