Как свекла подсластила поражение Наполеона, как континентальная блокада лишила французов сладкой жизни, чем она была похожа на современную политику санкций против России, а сам император — на Диоклетиана, а также какие слащавые оды свекле и ее облеченному властью стороннику писали во французских газетах, рассказывает сегодняшний выпуск рубрики «История науки».

Иногда императоры удаляются от утомительных забот правления и посвящают себя довольно неожиданным занятиям, например овощеводству. И если Диоклетиан к концу жизни совсем отошел от дел и хвастался, какая отменная капуста уродилась на его огороде, то поражения в последние годы могущества Наполеона Бонапарта ему могла бы подсластить свекла. Правда, не в пример своему римскому коллеге, он не отрекся ради нее от престола.

Экономическая ситуация в годы континентальной блокады напоминала современную политику встречных санкций России и Запада. Пытаясь сокрушить торговое господство Великобритании, Наполеон объявил бойкот британским товарам и склонил к нему большинство стран Европы. Любой продукт из туманного Альбиона – от хлопкового полотна до почтовой посылки – во Франции оказался вне закона, готовые изделия подлежали сожжению. И пока Великобритания налаживала контрабандные пути сбыта своей колониальной продукции, Франции и примкнувшим к ней странам приходилось налаживать импортозамещение. Особенно болезненным ударом для европейцев стало прекращение ввоза кофе, чая и сахара — товаров, в большом количестве производившихся в Индии, которая в те годы была «жемчужиной британской короны».

Раньше британцы и остальная Европа добавляли в чай индийский тростниковый сахар. В европейском климате сложно выращивать эту теплолюбивую культуру. Но зато там отлично росла кормовая свекла, о большом количестве сахара в которой первым рассказал европейцам отец французской агрономии Оливье де Серр в своем фундаментальном труде «Театр сельского хозяйства» (Le Théâtre d’agriculture) в 1600 году. Однако его замечания по поводу свеклы прошли практически незамеченными, лишь несколько аптек, интересующихся подсластителями для своих неприятных на вкус лекарств, взяли на вооружение рецепт Серра.

Лишь спустя 147 лет немецкий химик Андреас Маргграф заинтересовался тем же вопросом. Сын аптекаря королевского двора и один из последних ярких сторонников теории флогистона, Маргграф был одним из первых пропагандистов использования микроскопа в химических изысканиях. После усовершенствований Левенгука этот прибор выглядел примерно так:

Туда Маргграф помещал срезы исследуемого корнеплода, настолько тонкие, что сумел разглядеть в них кристаллы сахара. Эти исследования вдохновили его ученика, Франца Архарда, выходца из эмигрировавшей в Пруссию французской семьи, который с воодушевлением продолжил опыты своего предшественника и в 1786 году начал выращивать свеклу и искать методы выделения из нее сахара с помощью пара. Параллельно он построил оптический телеграф между Шпандац и Бельвю (в 1794 году, за год до изобретения этого устройства Клодом Шаппом). Просьба Архарда о поддержке его изысканий была отклонена прусским королем, но ученому разрешили провести свои опыты в Берлине. Когда опыты были признаны удачными, Архард получил ссуду на строительство небольшого заводика, который заработал в Силезии в 1801 году. Восемь месяцев спустя аналогичное производство в Тульской губернии открыл и наш соотечественник Яков Есипов, который придумал очищать свекловичный сок при помощи извести и начал обучать сахароварению приезжих мастеров.

Но немецким мечтам о сладкой жизни было не суждено сбыться – по иронии судьбы именно войска Наполеона и разрушили фабрику Архарда в 1806 году. В 1810 году ученый смог восстановить ее с расчетом на то, чтобы обучать других своей технологии. Но тут в дело вмешались британцы, не желавшие терять монополию. По слухам, они даже предлагали изобретателю баснословную сумму в 200 000 талеров, чтобы он прекратил работу и объявил свои опыты безуспешными. Поддерживаемый британским правительством, в дело вмешался видный британский химик того времени Хэмпфри Дэви, который опубликовал доклад о том, что свекловичный сахар непригоден в пищу.

Публикации Архарда в «Анналах химии» вдохновили французов, искавших источник получения сахара, но никто не осмеливался основать свой завод. Пытались выделять сахар из различных круп, из слив и спелых яблок, но жизнеспособную технологию создать не удавалось, хотя император предлагал свою финансовую поддержку.

Придумать технологию вскоре сумел француз Шапталь. Другой его соотечественник, натуралист Бенжамен Делессер, оказался прогрессивным человеком с деловым мышлением и смог воплотить ее на практике. Он с легкостью переоборудовал свою хлопкопрядильную фабрику, работающую на силе пара (по методу Ватта) в предприятие по получению сахара из свеклы. К работе он привлек химика Жана-Баптиста Кереля, с которым они вместе организовали это производство, базируясь на разработках Архарда. За успехи он позже даже получил от Бонапарта Орден Почетного легиона. В 1810 его экспериментальный завод смог произвести уже 1000 килограммов свекловичного сахара, пригодного в пищу.

В начале 1811 года Шапталь выпустил «инструкцию по получению сахара из сахарной свеклы». Чтобы стимулировать это производство, Наполеон Бонапарт 25 марта 1811 года издал указ о выделении 32 тысяч гектаров земли и значительных субсидий на строительство заводов и обучение специалистов, а 2 января следующего года выделил еще 100 000 гектаров. Так родилась французская сахарная промышленность, и через три года после первого указа функционировали уже сорок фабрик.

Любопытно, как на это реагировала французская пресса, упражнявшаяся в то время в низкопоклонничестве и лести. Бонапарт относился к журналистам как к уже неискоренимому злу, ворча на них за освещение религиозных и политических тем и закрывая газеты направо и налево. Редакторы были готовы на любые унижения, и по уровню слащавости некоторые статьи значительно обгоняли сам обсуждаемый корнеплод, но превозносимый повелитель был вынужден брезгливо морщиться. В газете департамента Марна (где и были выделены многие из гектаров) даже появилась ода в честь свекловичного сахара, которая была настолько безвкусна и нелепа, что полиция чуть не сочла ее эпиграммой, и заканчивалась словами:

Мне могут здесь противоречить,

Но доложу я в завершенье,

Что здесь о споре нет и речи:

Из свеклы сахар совершенен!

Та же самая пресса по возвращении Бонапарта с острова Эльба за короткое время употребит в его адрес всю гамму эпитетов от «корсиканское чудовище» и «людоед» до «его императорское величество», но это будет уже совсем другая история.

Благодаря рассказанной нами истории Наполеон, человек и торт, мог бы запомниться миру в еще более «сладких» ассоциациях. И хотя некоторое время после его смерти производство свекловичного сахара было в упадке, через пару десятилетий оно возродилось, и сегодня 400 000 гектаров земель Шестиугольника (как французы часто неофициально называют свою страну) заняты этим корнеплодом. Каждый француз потребляет примерно 25 килограммов сахара в год, и 95% от этого количества делают из свеклы. Побочный продукт производства этого углевода, этиловый спирт, некоторые сахарные династии даже приноровились использовать как биотопливо. И все это благодаря императору. Подумаешь, войну проиграл. Зато какая уродилась свекла!