Как инженер-железнодорожник смог заслужить некролог в Science и воспитать наследника несуществующего престола, почему его находки приняли за мусор и как он из Франции добрался в Чехию через Шотландию, рассказываем в рубрике «История науки».

По происхождению Йоахима Барранда и его образованию непросто распознать будущего ученого. Родился он четвертого термидора седьмого года Республики (11 августа 1799 года) в семье зажиточного землевладельца и торговца тканями в городке Сог на юге Франции. Как и два его брата, окончил Политехническую школу (École Polytechnique) в Париже, а потом и Национальную школу мостов и дорог — престижное учебное заведение для инженеров. Кстати, один из братьев, на 11 лет младше Йоахима, проектировал железные дороги в Азии на службе у Николая I, а после возвращения во Францию прокладывал пути в Пиренеях.

Барранд успевал не только учиться на инженера, но и интересоваться естественной историей, ходить на лекции известных натуралистов Альсида д'Орбиньи, Жана Батиста Ламарка, Жоржа Кювье. Последние два произвели на него особое впечатление.

Получив диплом, инженер успел поработать в нескольких городах Франции, когда произошла судьбоносная для него встреча с наследником французского престола герцогом Шарлем-Фердинандом Беррийским. Молодой инженер произвел на него такое впечатление, что тот посоветовал королю, Карлу X, взять Йоахима наставником для своего сына, Генриха де Шамбора. Тот согласился, и, вероятно, не пожалел.

Чтобы сделать уроки интереснее, Барранд оборудовал в Тюильри физическую и химическую лаборатории. Учителем он был, как рассказывают, увлеченным, но строгим. В 1830 году, после Июльской революции, королевская семья отправилась в изгнание в Англию, потом в Шотландию, и учитель последовал за ними.

Через два года семья перебралась в Чехию. Там 33-летний инженер оказался в среде ведущих чешских ученых. Один из них, ботаник и геолог, основатель Национального музея в Праге Каспар Мария Штернберг, стал проводником Барранда в мир палеонтологии. Рассказывают, что когда он нашел вблизи Праги первых трилобитов, его хозяйка выбросила их вместе с мусором, потому что «они лежат на столе рядом с хорошими книгами». Впрочем, нужно отметить, что позже она нашла окаменелости и вернула их Йоахиму.

К тому времени было опубликовано несколько трудов с описанием найденных в Чехии окаменелостей, и трилобитов в частности. Автором нескольких из них был Штернберг. Руководствуясь теоретическими работами, Барранд в ходе строительства железных дорог исследовал горные районы Чехии, обозначая места, где он находил окаменелости, и давал указания рабочим, благодаря чему было обнаружено множество окаменелостей.

Наш герой собрал богатую коллекцию чешских окаменелостей, которые охотно обменивал на найденные в других странах. Их нужно было оценивать, и Йоахим понимал, что это могут сделать и другие ученые, имевшие доступ к находкам. В результате в 1846 году он опубликовал в Лейпциге и Праге две работы с описанием 152 найденных им видов. Таким образом, первую свою научную работу он написал в 47 лет, при том, что до того занимался исследованиями 13 лет.

В течение следующего года он организовал несколько экспедиций по Богемии и Моравии, итогом которых стала монография с описанием уже 175 ископаемых видов. К изображению окаменелостей в своих работах он относился очень ответственно: если в последний момент перед публикацией ему удавалось обнаружить хорошо сохранившийся образец, он не ленился поправить иллюстрацию. К изображению окаменелостей Барранд привлекал лучших художников-графиков Чехии, Франции и Австрии.

За оставшиеся годы жизни (а умер он в 1883 году) Барранд опубликовал 22 тома своей фундаментальной работы. Почти 6900 страниц и более тысячи иллюстраций посвящены ископаемым останкам животных палеозоя (кембрия, ордовика, силура и девона), найденным в Богемии. В своем труде палеонтолог подчеркивал, что опирается на факты и наблюдения: девизом каждого тома было «Это то, что я видел». Он также считал, что для того, чтобы теория доказала свою надежность, должно пройти время, и не учитывал исследования и теорию Чарльза Дарвина, своего современника (Дарвин его, однако, цитировал).

Отдельный пятитомный труд Барранд посвятил обоснованию своей теории колоний, которая объясняла то, что в том слое, где находили животных одной эпохи, иногда попадались скопления организмов из другого периода. По его мнению, появление, например, более поздней фауны в слое, характерном для более древних организмов, вызвано кратковременным появлением группы организмов, для которых условия были неблагоприятны, и потому организмы исчезли. Однако позже ученые доказали, что такие включения вызваны скорее геологическими процессами: сдвигами и разломами земной коры. Теория встретила сопротивление многих ученых, на которое Барранд ответил, назвав несколько колоний в честь этих ученых.

Верный ученик Кювье, Барранд выступал против теории эволюции. Кювье считал, что виды остаются неизменными, а к их смене приводят масштабные катастрофы: все живое гибнет и возникает снова отдельным творением. Как говорится в одном из некрологов Барранда, опубликованном в журнале Science, он «на протяжении более чем полувека привлекал внимание научного мира и служил последней связью между миром Кювье и нашим собственным».

Впрочем, след ученого остался не только в Science. Чехи так ценили французского палеонтолога, что назвали в его честь геологическую структуру, мост в Праге и даже один из пригородных районов столицы — Баррандов. А в 1921 году братья Милош и Вацлав Гавелы (дядя и отец будущего президента Чехии) основали киностудию «Баррандов», которая действует по сей день.