Куда ученые XVIII собирались в полнолуния, как проверить, верна ли теория Дарвина, при помощи антропологических методов, зачем финансово поддерживать браки между заслуженными людьми и для чего переливать кровь от светлошерстных кроликов темношерстным, рассказываем в сегодняшнем выпуске ежедневной рубрики «История науки».

С семьей Фрэнсису Гальтону повезло, пожалуй, как мало кому из наших героев: многие из его родственников оставили след в различных областях науки, а другие были весьма успешными промышленниками и финансистами. Его дед, Самюэль Джон Гальтон, любил изучать животных и написал несколько томов о своих наблюдениях за ними. При этом он часто сопоставлял данные, используя в том числе и статистические методы. Другим дедом Фрэнсиса был врач и натуралист Эразм Дарвин, которого по известности обошел другой внук — Чарльз Дарвин.

Многие члены семьи Фрэнсиса входили в «Лунное общество» — клуб ученых и промышленников, собрания которых проходили во время полнолуния. В него входили Джеймс Уатт, изобретатель паровой машины, его компаньон Мэттью Болтон, химик Джозеф Пристли, еще один родственник Гальтонов, художник и промышленник Джозайя Веджвуд.

Но и сам Фрэнсис с детства показывал, что не зря носит свою фамилию. Читать он научился в два года, к пяти знал немного греческого, латыни, умел делить столбиком, в шесть читал Шекспира и декламировал стихи.

Фрэнсис изучал медицину, в том числе в Королевском колледже Лондона, однако после смерти отца, которую он тяжело переживал, он прервал занятия и уехал из страны. Наш герой предпринял несколько путешествий: по Восточной Европе, в Константинополь, в Египет и выше по течению Нила, на Ближний Восток. Примерно в то же время он вступил в Королевское географическое общество и организовал еще одно путешествие — на юго-восток Африки, в Намибию. За книгу, в которой Гальтон описал свои поездки, он получил золотую медаль Общества, а за составление карт региона — серебряную медаль Французского географического общества. Он стал известен как путешественник, особенно после издания книги «Искусство путешествовать», ставшей популярным сборником практических советов для любителей кататься по свету.

Как исследователь и ученый, Гальтон был невероятно разносторонним. В круг его научных интересов попали метеорология, где он открыл антициклон и создал первые погодные карты (одну из которых опубликовала The Times, сейчас такие карты печатаются во многих газетах), статистику, где он прорабатывал понятия стандартного отклонения, регрессии и корреляции, психологии, став одним из первых исследователей синестезии и первым описав ее цифровые разновидности. Он одним из первых применил опросники, в ходе изучения способности к воображению.

Большое впечатление на Гальтона произвело «Происхождение видов» Дарвина. Описанные законы и механизмы он взялся проверить на человеческой популяции. Для этого он собирал данные об огромном количестве параметров: от массы тела до мыслительных способностей, от строения лица до отпечатков пальцев. Для обработки этого массива информации ему и понадобились статистические методы.

Рассматривая проблему соотношения врожденных (наследуемых) и приобретенных (зависящих от окружения и воспитания) способностей, Гальтон изучал пары близнецов. В своих выводах он указывал на то, что наследственность влияет на человеческие способности больше, чем социальные факторы.

Гальтон также ввел понятие «евгеники», хотя основные идеи существовали и до него. Он утверждал, что семьи должны отмечаться в зависимости от своих заслуг, а браки между представителями семей с высокими оценками нужно поощрять, в том числе материально.

Изучая наследственность, Гальтон начал возражать своему знаменитому кузену. Он провел серию опытов, чтобы проверить предположение Дарвина о существовании неких геммул, которые производятся клетками, содержат наследственную информацию и переносятся с током крови. Гальтон переливал кровь кроликов одного окраса (темным) зверькам другого. Цвет шерстки не менялся. Он также отрицал ламаркизм — теорию о наследовании приобретенных признаков.

В рамках исследования наследственности и увлечения евгеникой Гальтон основал антропометрическую лабораторию, в которой вместе с помощником обследовал более 9000 человек. Та же лаборатория снимала у посетителей отпечатки пальцев, ведь ученый интересовался и дактилоскопией. Кстати, среди его единомышленников были британский служащий Уильям Гершель (внук астронома, открывшего Уран, и сын ученого-энциклопедиста) и чешский физиолог Ян Пуркинье.

Помимо увлечения евгеникой, неоднозначность фигуре Гальтона придает такой спорный текст, как его письмо в The Times, где он обосновал пользу от переселения жителей Китая в Восточную Африку. Сочувствуя народу Китая, его политическим трудностям и нехватке территории, Гальтон надеялся, что «китайские иммигранты не только поддержат свое положение, но и вырастут в числе, а их потомки займут место уступающей им во многом негроидной расы. Полагаю, что значительная часть побережья Африки, сейчас населенная немногочисленными ленивыми и болтливыми дикарями… за несколько лет может быть заселена трудолюбивыми, любящими порядок китайцами».

В последние годы он работал над проектом утопии (а может, дистопии) «Нискажугде», в которой описал общество, построенное на заветах религии евгеники. Тестирование выявляло способности человека, в соответствии с которыми определялось его место в обществе. Такое наверняка понравилось бы Платону. Работа так и не была опубликована при жизни автора.