Ученые более 14 лет исследовали поведение диких орангутанов вида Pongo abelii, населяющих тропические леса Суматры, и выяснили, что эти приматы компенсируют ночное недосыпание таким же образом, как и люди — с помощью дневного сна. Открытие не только указывает на удивительную гибкость поведения обезьян, но и помогает понять, как сон — состояние, во время которого организм особенно уязвим, — эволюционировал у приматов. Исследование опубликовано в журнале Current Biology.
Сон жизненно важен для всех животных, однако в дикой природе его часто нарушают социальные взаимодействия, поиск пищи, хищники или погода. До недавнего времени было не до конца понятно, как животные, а особенно наши ближайшие родственники — человекообразные обезьяны — справляются с недостатком сна. Суматранские орангутаны (Pongo abelii), живущие в тропических лесах Суматры, представляют собой идеальную модель для изучения этого вопроса. Они ведут полуодиночный образ жизни (часто перемещаются и кормятся в одиночку, но поддерживают социальные контакты), строят сложные гнезда для сна и, как выяснилось, даже могут вздремнуть посреди дня.
Международная команда исследователей проанализировала данные 14-летних наблюдений за 53 взрослыми орангутанами на станции Суак Балимбинг. В общей сложности ученые собрали и систематизировали информацию о поведении животных в течение 455 дней и 276 ночей, когда удавалось достоверно фиксировать периоды покоя и активности. Для регистрации сна биологи использовали комплексный подход, основанный на акустических и визуальных сигналах активности приматов. Находясь на земле, специалисты слушали и оценивали, когда звуки активности (например, шелест при укладывании в сложно устроенное ночное гнездо из веток с «матрасом» и «подушкой» из листьев, на сооружение которого орангутанам требовалось около 10 минут) прекращались вечером и возобновлялись утром, и по этим признакам определяли продолжительность ночного сна. При этом периоды покоя в дневное время регистрировали преимущественно визуально: при свете солнца наблюдатели могли видеть, как орангутаны сооружали себе простые гнезда для отдыха (менее чем за 2 минуты) и, устроившись поудобнее, на время закрывали глаза. Предыдущие исследования на других приматах подтвердили, что подобные наблюдаемые периоды тесно связаны с реальным временем сна.
В результате авторы установили, что ночной сон орангутанов в среднем длился почти 13 часов, но укорачивался в трех случаях: если гнездо строилось рядом с сородичами, при более низких ночных температурах и после продолжительных перемещений в течение дня. «Мы думаем, что близость других орангутанов влияет на сон так же, как у людей: либо вы засиживаетесь допоздна с друзьями, либо вас будит храп соседа», — объяснила Элисон Ашбери из Института поведения животных Общества Макса Планка. Кроме того, орангутаны демонстрировали выраженную компенсацию недосыпания ночью посредством дневного сна. Если ночью они спали меньше, на следующий день их дневной сон длился дольше на 5-10 минут в среднем за каждый потерянный час ночного отдыха. Интересно также, что когда продолжительность одного периода покоя днем оказывалась меньше обычного, обезьяны компенсировали это увеличением их числа. То есть в случаях, когда орангутанам не удавалось надолго уснуть в течение дня, они отдыхали несколько раз, но понемногу. Тем не менее на 41% общего числа дней наблюдения приходился хотя бы один дневной сон, а его общая продолжительность в среднем для одного примата составляла 76 минут. «Даже короткий сон у людей обладает восстанавливающим эффектом. Вероятно, дневной сон помогает орангутанам восстановиться физически и морально после плохой ночи, как и нам», — отметила Мэг Крофут из Института поведения животных Общества Макса Планка.
Исследование крайне важно для понимания эволюции сна и когнитивных способностей. Популяция орангутанов на острове Суматра уникальна за счет своей способности к использованию орудий труда и сложившихся внутри нее культурных традиций. Ученые предполагают, что привычка этих приматов поспать днем (что происходит чаще, чем среди других популяций) может быть либо причиной, либо следствием выдающихся умственных способностей, требующих поддержания достаточного уровня энергии. Полуодиночный образ жизни орангутанов дает им свободу выбора времени и места для сна, что делает такую компенсаторную стратегию возможной. Открытие также подчеркивает необходимость изучения сна в естественных условиях. «Чтобы понять, почему животные — от человека и приматов до пауков и медуз — эволюционировали, проводя такую большую часть жизни в уязвимом бессознательном состоянии, исследования сна нужно выводить из лаборатории в дикую природу», — заключила Мэг Крофут. Новые данные позволяют значительно продвинуться в этом направлении, демонстрируя, как дикие животные балансируют между жизненно важным состоянием покоя и целым рядом биологических потребностей.
Подписывайтесь на InScience.News в социальных сетях: ВКонтакте, Telegram, Одноклассники.
