Как бизнес прадедушки может привести к высшей награде в науке, что вызывает цвет осенних листьев и как синтез кокаина расширил горизонты органики, читайте в рубрике «Как получить Нобелевку».

Как его коллега и тезка Роберт Вудворд, Роберт Робинсон получил Нобелевскую премию не за «заумную биохимию», не за открытие или превращение элементов, не за технологические достижения, а за старую добрую химию как таковую — за превращение одних веществ в другие. Премия Роберта Робинсона относится к числу премий «по совокупности» — за большое количество синтезов разных веществ. Но мы слишком забегаем вперед.

Сэр Роберт Робинсон

Родился 13 сентября 1886 года, Раффорд, Дербишир, Великобритания

Умер 8 февраля 1975 года, Лондон, Великобритания

Нобелевская премия по химии 1947 года. Формулировка Нобелевского комитета: «За исследования растительных продуктов большой биологической важности, особенно алкалоидов» (for his investigations on plant products of biological importance, especially the alkaloids).

Семейный бизнес Робинсонов начался еще в 1794 году, когда прадед будущего нобелиата начал производить перевязочные материалы. Он «поднялся» на вате и корпии (разобранная на нитки ветошь, которую раньше использовали как перевязочный материал), придумал несколько станков для автоматизации их производства и вообще был большой молодец.

Фирма «Уильям Робинсон и сын» процветала и перешла по наследству к внуку, Уильяму Брэдбери Робинсону. Именно в его семье 13 сентября 1886 года родился мальчик, которого назвали Робертом.

Естественно, поскольку семья была не самой бедной, обучение было на уровне. Юный Роберт собирался быть математиком. Все считали, что, пойдя по этой стезе, он добьется невероятного успеха, но папа был непреклонен. Вопреки всем он считал, что интегралы на хлеб не намажешь и семейному бизнесу нужен продолжатель, поэтому вместо математического факультета Манчестерского университета Роберт поступил на химический. Впрочем, там тоже было весьма и весьма неплохо. Руководил факультетом великий Уильям Перкин-младший, мастер синтеза органических циклов. А среди студентов в те годы числились такие великие (в будущем) химики, как Уолтер Хоуорс (он же Гэворт) и Хаим Вейцман.

Про первого мы уже писали, он синтезировал аскорбиновую кислоту, а Вейцман прославился иначе. Да, человек, ставший впоследствии первым президентом государства Израиль, был неплохим химиком. Впрочем, не столько химиком, сколько биохимиком, а на факультете правила бал классическая органика.

Итак, Робинсон стал химиком, но все равно не оправдал ожиданий своего отца. Дело в том, что его привлекала не химическая технология, а органические природные соединения, такие как алкалоиды. И страсть студента была замечена руководством: Уильям Перкин взял юношу к себе в частную лабораторию и поручил ему изучать свойства бразилина, природного красителя.

Там же он познакомился и с гематоксилином, теперь хорошо знакомым гистологам: он окрашивает ядра клеток в темный цвет. Собственно, с бразилином и гематоксилином Робинсон и работал всю жизнь. Долгую, очень долгую жизнь: его исследования этих веществ длились 69 лет!

Робинсон не только изучал свойства веществ, но и устанавливал их структуры прямым синтезом. Это самый лучший способ доказать предполагаемую структуру вещества — направленно синтезировать то, что ты «нарисовал», а потом показать, что конечный продукт цепочки реакций и искомое вещество имеют одни и те же физические и химические свойства. А попутно Робинсон открывал новые реакции и даже новые их классы. Например, во время синтеза кокаина (сугубо в научных целях!) Робинсон сделал его прекурсор — тропинон. Изящнейший синтез, в котором двойной цикл «собирается» из трех молекул сразу, расширил горизонты синтетической органики.

Вообще, Робинсон «собрал» из составляющих многие алкалоиды. Например, папаверин — алкалоид мака. Именно Робинсон предположил, что в растениях они должны «собираться» точно так же, и сумел доказать это при помощи метода меченых атомов. После чего он продолжил синтезировать один за другим алкалоиды: морфин, стрихнин, бруцин, акуамицин. Когда появился великий Роберт Вудворд, вместе с ним Робинсон «собрал» и аймалин.

Отдельно надо сказать о еще одном классе органических веществ, к которым приложил свою руку Роберт Робинсон. В 1913 году нобелевский лауреат Рихард Вильштеттер установил структуру антоцианов — веществ, которые «отвечают» за цвет лепестков многих цветков или красный цвет яблок. Более того, осенью, когда в растениях прекращается фотосинтез и хлорофилл «уходит» из листьев, именно активный синтез антоцианов добавляет красок осени. Так вот, Робинсон в 1928 году впервые подтвердил структуру антоцианов направленным синтезом.

Нобелевская премия пришла в 1947 году, как уже было сказано, «по совокупности». Тогда Робинсон был одним из фаворитов «Нобелевской гонки». Интересно, что уже тогда вместе с ним был номинирован его преемник, «продавший душу дьяволу» Роберт Бернс Вудворд.

В традиционной вступительной речи от имени Шведской королевской академии наук Арне Фредга, член Нобелевского комитета с 1944 года и сам хороший химик-органик, сказал, что прояснение структуры алкалоидов — «задача одновременно и трудная, и увлекательная. Она требует от экспериментатора высокого мастерства, творческого подхода и железной логики». «Все это проявил сэр Роберт, — добавил Фредга. — Вот почему мы чествуем его как нашего выдающегося современника».

Все так, и Нобелевская премия стала не единственной наградой в долгой жизни сэра Роберта (впоследствии он стал командором ордена Британской империи, рыцарем). Он был и президентом британской шахматной ассоциации, и главой Королевского научного общества, главной научной организации Британии, сменив на этом посту нобелевского лауреата сэра Генри Дейла и уступив пост сэру Эдгару Дугласу Эдриену… Да что там, еще при жизни нашего героя, с 1964 года, британское Королевское химическое общество начало вручать премию Роберта Робинсона выдающемуся органику. Угадайте, кто получил первую премию из рук самого Робинсона? Правильно, Роберт Бернс Вудворд.