О человеке, который не находил себе места в Англии, но нашел в Антарктиде, о путешественнике, так и не добравшемся до своей цели, и лидере, посчитавшем, что жизни людей дороже славы, рассказываем в нашей ежедневной рубрике «История науки».

В начале XX века для людей, жаждущих свершений, на карте мира оставалось не так много белых пятен. Эпоха великих географических открытий была позади, хотя непокоренными остались немало горных вершин и четыре «полюса» (Северный, Южный, Джомолунгма и Бездна Челледжера). На одно из таких белых пятен, Антарктиду, и обратил свое внимание наш сегодняшний герой — Эрнест Шеклтон.

Выросший в небогатой англо-ирландской семье и рано решивший стать моряком, Шеклтон не мог позволить себе получить образование, поэтому его учеба шла одновременно со службой на кораблях нескольких торговых и пассажирских компаний. Благодаря случайному знакомству (после неудачной попытки пройти по конкурсу) он попал в команду, набранную для Британской антарктической экспедиции, которой командовал 33-летний Роберт Скотт.

Экспедиция была организована Королевским географическим обществом и Лондонским королевским обществом и имела большую научную программу. Из-за нее Скотта даже не хотели признавать руководителем экспедиции: ее должен был возглавить ученый, профессор геологии. После того как Скотт все-таки получил право руководить экспедицией, профессор Джон Грегори отказался участвовать, заявив, что «научная работа не может быть подчинена морскому приключению». Построенный специально для экспедиции корабль получил название Discovery, как и один из кораблей Джеймса Кука, первым пересекшего Южный полярный круг.

Очень многое участникам этого путешествия пришлось решать методом проб и ошибок не только потому, что в команде почти не было людей с опытом антарктических путешествий (их и вообще было немного), но и потому, что сведения о «белом материке» были скудны и обрывочны. Так, предыдущая экспедиция, норвежца Карстена Борхгревинка, состоявшаяся в 1898-1900 годах, брала с собой большое количество оружия, так как было неизвестно, что за животные водятся в глубине неисследованного материка. В такой ситуации, несмотря на то, что многие путешествия были следствием соперничества держав, любая экспедиция становилась научной, поскольку ее участники были единственным источником информации о новых землях. Например, консультант экспедиции, арктический исследователь Фритьоф Нансен, полагал, что Антарктида представляет собой покрытый льдами архипелаг.

В задачи экспедиции входило максимальное продвижение на юг (о достижении полюса речи не шло) и проведение самого широкого круга исследований: физических, магнитометрических, в области геологии и биологии, метеорологии и океанографии. В команду входил ботаник Джозеф Хукер, принимавший участие еще в экспедиции Джеймса Росса (1839-1843). Физические исследования были поручены Луису Бернакки, участнику того недавнего путешествия Борхгревинка. Кроме того, научная команда включала двух врачей (один из которых был также художником) и геолога. Шеклтон стал третьим помощником командира. Для изучения местности вскоре после высадки на берег Скотт и Шеклтон поднимались в воздух на аэростате, в честь которого была названа бухта (Balloon Bay), где они высадились. Перезимовав на судне, Скотт, Шеклтон, врач, Уилсон, и 15 матросов двинулись на юг. Им удалось побить рекорд Борхгревинка и достичь 82°11' ю.ш. После этого похода Шеклтона, страдавшего от цинги, отправили на родину на прибывшем вспомогательном судне Morning.

Оставшиеся участники экспедиции открыли антарктические оазисы Сухих долин (сухие бесснежные территории), наблюдали за императорскими пингвинами, изучали рельеф. Более-менее благополучно команда вернулась домой.

В ходе этой экспедиции Шеклтон показал себя общительным и свободолюбивым человеком, которому удалось объединить вокруг себя команду и стать, к неудовольствию Скотта, ее неформальным лидером.

Вернувшись, Шеклтон попытался найти себе применение. Он консультировал правительства и других организаторов экспедиций, пробовал себя в журналистике, бизнесе и политике, обзавелся семьей. Однако мирной и обеспеченной жизни он так и не получил. «Что бы я ни отдал сейчас, чтобы быть далеко отсюда, на пути к Полюсу!» — писал он в письме незадолго до начала второго путешествия.

Подготовка этой экспедиции шла легче: на руку был и опыт, и известность Шеклтона. На этот раз он намеревался достичь обоих Южных полюсов (географического и магнитного) и провести немало исследований. Он особо не скрывал, что важней для него была первая цель, тем более что подобные экспедиции в то же время снаряжали и зарубежные путешественники, и Скотт. В команду вошли два геолога, биолог, метеоролог, фотограф-картограф и физик.

С началом 1908 года экспедиция отплыла от берегов Новой Зеландии. На этот раз помимо собак, с которыми было непросто управляться в прошлой экспедиции, взяли низкорослых восточносибирских лошадей и автомобиль (подаренный спонсорами в рекламных целях). Преодолев льды, команда построила зимовочную хижину и предприняла восхождение на вулкан Эребус. Во время зимовки активно велись исследования. В конце зимы началась активная подготовка к походу на юг. Группа стартовала в последние дни октября, через месяц пути был достигнут прежний рекорд. Несмотря на отставание от плана и потерю одного за другим всех пони, движение не прекращалось. Девятого января 1909 года группа достигла 88°23′ ю. ш. Люди устали и были сильно истощены из-за тяжелого снаряжения и необходимости экономить пищу, и Шеклтон принял непростое решение: поставить английский флаг, оставить капсулу с отчетом о путешествии и повернуть обратно. Скорее всего, это решение далось ему нелегко. Позже он вспоминал: «Никто не мог сказать, что мы обнаружим на пути к полюсу, а какие чудеса нам так и не откроются. Воображение окрыляет нас, пока мы не оступимся в снегу, не почувствуем острую боль от голода или тупую — от физической усталости, которая вернет нас к насущным делам». «Наши геологические и метеорологические исследования принесут огромную пользу науке, однако все это не полюс», — записал он в дневнике второго января.

Даже приближаясь к конечному пункту своего маршрута, участники похода не прекращали свои измерения, продолжали наносить на карту обследованные ими районы, собирать геологические образцы.

Несмотря на приподнятое настроение, люди добралась до базы едва живыми. Если бы решение о прекращении похода к полюсу было принято чуть позже, им не хватило бы сил и времени, чтобы вернуться (как и случилось с группой Скотта в 1912 году). Тяжелый поход другой группы, к Южному магнитному полюсу, закончился достаточно благополучно.

В середине июня экспедиция вернулась в Англию и встретила там восторженные толпы. Среди поздравлений звучал и голос Скотта, отношения с которым, вроде бы, улучшились. Хотя не обошлось и без ложки дегтя: скептически к достижениям Шеклтона отнеслось Королевское географическое общество, подозревавшее его в неточности измерений.

Спутники высоко оценивали лидерские и человеческие качества Шеклтона. Активный и общительный, он всегда был в курсе всего, что происходило в их небольшом коллективе. Не боялся работы, разделяя с остальными обычные повседневные обязанности. Атмосфера доброжелательности и поддержки оказалась очень полезна в тяжелых условиях похода или долгой зимовки. Почти через 90 лет история командования еще одной экспедицией, Endurance, станет примером проявления лидерских качеств Шеклтона и даже ляжет в основу книги.

Вернувшегося из экспедиции полярника осыпали почестями, наградами и званиями, в том числе и во время его визита в Россию. Он выступал с лекциями, его приглашали в качестве эксперта (например, на расследование крушения «Титаника»). Однако наладить мирную жизнь ему опять не удалось. Он организовал еще две экспедиции, гораздо менее удачные, чем предыдущие. В самом начале второй из них он скончался от сердечного приступа. Шеклтон похоронен в Грютвикене, на острове Южная Георгия. Рядом с ним — Фрэнк Уайлд, его помощник, с которым они так и не достигли Южного полюса.

Британский полярный путешественник Эпсли Черри-Гаррард, участвовавший в экспедиции Роберта Скотта, в предисловии к своим мемуарам писал: «В области науки и географических исследований мне нужен Скотт, для путешествия полярной зимой — Уилсон, для молниеносного рывка к Полюсу — Амундсен; но если я окажусь в пасти у дьявола и захочу из нее выбраться, я без колебаний призову Шеклтона».