К чему может привести забастовка наборщиков, почему стоит быть благодарными тем, кто нас критикует, и в чем преимущество раскладки QWERTY, читайте в сегодняшнем выпуске «Истории науки».

Наш сегодняшний герой — родившийся в 1819 году в американском штате Висконсин издатель газеты по имени Кристофер Лэтем Шоулз. По работе он как-то столкнулся с забастовкой наборщиков, после чего задумался, а нельзя ли сделать машину для набора текста? Сходу создать что-то стоящее ему не удалось, и он на время забросил эту затею. Вернулся к своей идее Шоулз немного по-другому: в 1866 году он вместе с другим печатником, Сэмюелем Соулом, собрал машину для проставления номеров страниц в книгах, номерков на билетах и тому подобных вещах.

Запатентовав машину, они показали ее юристу и изобретателю-самоучке Карлосу Глиддену, который предложил приспособить ее для печати всего алфавита. В 1867 году он увидел в журнале Scientific American заметку о «птеротайпе» — машине, изобретенной Джоном Праттом. Когда Глидден показал эту статью Шоулзу, тот решил, что описанная машина уж слишком сложна и можно сделать ее проще. За это взялись все трое (Шуолз, Соул и Глидден), прихватив название у детища Пратта — пишущая машинка (typewriter).

Первая модель машинки больше напоминала пианино: клавиатура состояла из двух рядов черных и белых клавиш из слоновой кости и черного дерева, на которые были нанесены буквы и цифры. Интересно, что единицы и нуля среди них не было, вместо них предполагалось использовать буквы I и O.

На тот момент в США и за рубежом было запатентовано уже несколько десятков печатающих устройств, однако ни одно не было выведено на рынок. Не желая такой судьбы своему детищу, изобретатели начали рассылать отпечатанные на ней письма тем, кто мог профинансировать продолжение работы над ней. Таким человеком оказался Джеймс Денсмор, внесший четверть стоимости патента. Увидев машинку вживую, он заявил, что в том виде, в каком она была на тот момент, она бесполезна, и ее необходимо усовершенствовать. На этом моменте Соул и Глидден вышли из проекта, оставив новоиспеченных компаньонов вдвоем.

Понимая, что работать с машинкой придется пишущей братии, изобретатели послали несколько образцов стенографам. Одним из них стал Джеймс Клефан, судебный репортер и инвестор. Он устроил машинкам настоящий краш-тест. Они ломались одна за другой, а сам Клефан едко критиковал изобретение, что нередко выводило Шоулза из себя. Денсмор, напротив, был доволен: «Этот въедливый критикан – то, что нам нужно. Хорошо, что он попался нам сейчас, а не после начала производства. Когда Клефан указывает нам на слабый рычаг или валик, мы укрепляем их. Когда пробел или чернила заедают, мы делаем все, чтобы они работали слаженно. Все похвалы, которые мы получим, зависят сейчас от Клефана». Набравшись терпения, компаньоны раз за разом улучшали конструкцию, так что вскоре Клефану ничего не оставалось, как заказать несколько машин для своих сотрудников. Это стало первой ласточкой. В 1873 году Шоулз и Денсмор продали права на производство машинок (патент U.S. 79,265) фирме «Ремингтон и сыновья», производившей оружие, швейные машинки и инструменты для сельского хозяйства. Покупка обошлась компании в $12 тысяч, в то время как Денсмор настаивал на $1,5 миллионах. Готовая модель получила название Ремингтон №1.

Однако на этом история не закончилась. Шоулз продолжал работать над усовершенствованием машинки. Одно нововведений ему, как считается, подсказал Денсмор: чтобы литерные рычаги, связанные с каждой из клавиш, не заедали, стоит разнести часто используемые буквы в разные места клавиатуры. Так и появилась столь привычная сейчас раскладка QWERTY (до нее клавиши располагались в алфавитном порядке). И хотя сейчас никаких заедающих рычагов нет, расположение клавиш осталось тем же. Кстати, на русскую раскладку этот принцип не подействовал — в ней самые «популярные» буквы собраны в середине, под указательными пальцами.

Покупатели далеко не сразу оценили машинку Шоулза и Глиддена: это было непривычно, дорого и требовало тренировки. Да еще и адресаты отпечатанных на машинке сообщений высказывали недовольство: они-де обезличенные и вообще оскорбительно такое получать.

Одним из первых покупателей стал писатель Марк Твен. А вот на Всемирной выставке 1876 года машинку затмил телефон Бэлла, и она не привлекла столько внимания, сколько заслуживает.

На машинке Ремингтон №2 уже была клавиша Shift, которая позволяла выбирать регистр, до этого машинка писала только заглавными буквами. Вскоре после выхода этой модели машинки начала производить еще одна фирма — American Writing Machine Company. Конец монополии заставил Ремингтонов снизить цены, и это пошло на пользу, машинки набирали популярность.