Как играть на музыкальном инструменте, не касаясь его, почему брак помешал карьере шпиона и что заставило Льва Термена вступить в КПСС в 1991 году, рассказывает рубрика «История науки».

Льва Термена (не очень оригинально, но весьма точно) часто сравнивали с Леонардо, настолько широк был круг его интересов и настолько серьезных достижений он в этом круге добивался. Или смог бы добиться. Если бы дали.

Плодовитый, талантливый… Вполне возможно, что и попросту гениальный. К этим характеристикам следовало бы добавить «недооцененный», но вся его беда заключалась в том, что изобретатель был именно оценен, причем оценен оглушающе. Такая популярность далеко не приветствовалась в тех кругах, на которые он работал. И «круги» успешно заглушили его популярность: в возрасте 97 лет, всеми забытый, он умер в крохотной коммунальной комнатенке, затравленный соседями, претендующими на его жилплощадь. Хотя при жизни Термен шутил, что, если прочитать его фамилию наоборот, получится «не мрет».

В самом начале такого исхода никак не предполагалось. Родился Термен в Санкт-Петербурге, в очень «приличной» семье с французскими дворянскими корнями (по-французски его фамилия писалась как Theremin). Первенец в семье, он был обласкан родителями и получил лучшее образование, которое только мог получить. Музыкальные способности Льва развивали уроками игры на виолончели, не забывали и о точных науках. В квартире для него устроили физическую лабораторию, позже появилась даже домашняя обсерватория. Эти две ипостаси, музыка и физика, остались для Термена главными увлечениями всей его жизни.

В 1916 году он окончил Петербургскую консерваторию по классу виолончели, параллельно обучаясь на физико-математическом факультете Петроградского университета. Физику ему преподавал приват-доцент Абрам Иоффе, будущий столп советской науки. Доучиться, правда, не пришлось: в 1916 году его забрали в армию, где Термен прослужил военным радиоинженером. В 1919 году Абрам Иоффе пригласил его к себе в институт как специалиста по радиотехнике. Термен должен был измерять диэлектрическую постоянную газов при различных давлениях и температурах. Лев Сергеевич решил эту задачу при помощи колебательного контура, в котором газ помещался между обкладками конденсатора, влияя на его емкость и, соответственно, на частоту электрических колебаний контура.

История умалчивает, насколько эффективно наш герой справился с заданием Иоффе, потому что из этого задания неожиданно выросло самое известное из его изобретений, аэрофон, который журналисты позже переименовали в терменвокс (впрочем, в английском языке изобретение чаще называют по фамилии нашего героя — theremin; также использовались варианты «этерофон» или «терменофон»).

Новый музыкальный инструмент выглядел как ящик с антенной. Чтобы играть на нем, не нужно было до него дотрагиваться: терменвокс издавал звуки, управляемый пассами музыканта. Параллельно тот же самый конденсатор а-ля Иоффе привел Льва Термена к еще одному изобретению — системе сигнализации, которая реагировала на изменение емкости конденсатора в охраняемом помещении. По-видимому, это изобретение в то время Термен еще не закончил, потому что впоследствии изобретатель часто возвращался к нему, желая усовершенствовать. Так или иначе, эта система сегодня одна из самых используемых и самых востребованных, но никто не связывает ее с именем изобретателя терменвокса.

В марте 1922 года в Кремле устроили демонстрацию изобретений Термена, на которой присутствовал сам Ленин. Владимир Ильич даже попробовал самолично сыграть на терменвоксе «Жаворонка» Глинки. Новый музыкальный инструмент, конечно, полностью затмил прелести емкостной системы сигнализации, которая, заметим, при других обстоятельствах и в другой стране могла бы и без всякого терменвокса сделать изобретателя миллиардером.

После этой демонстрации окрыленный Термен полностью окунулся в мир изобретений. За короткое время он изобрел много всего: от автоматических дверей и автоматов освещения до систем охранной сигнализации. А в 1925-26 году он изобрел одну из первых телевизионных систем, которую он назвал «дальновидением».

С одной стороны, это было гигантским шагом вперед, ведь у имеющихся в те времена телевизионных систем экраны были размером со спичечный коробок, а Термен изобрел прибор с экраном полтора на полтора метра с разрешением, правда, всего в сто строк. С другой стороны, это было бы гигантским шагом в тупик, потому что то телевидение, которое развивал Термен, доживало свои последние годы, ибо основано было не на электронике, а на механическом (стробоскопическом) эффекте.

Правда, советским вождям терменовский дальновизор очень понравился. Изображение Сталина, идущего по кремлевскому двору на экране размером полтора на полтора, настолько их потрясло, что они немедленно засекретили изобретение. Под этой печатью оно, никем не востребованное, благополучно и сгинуло.

Дальше началось испытание славой. Новость о первом в мире электромузыкальном инструменте, на котором автор самолично играет и дает концерты классической музыки, разнеслась по планете. Сразу несколько американских фирм обратились в СССР с заказом на 2000 терменвоксов, но с условием, чтобы автор переехал в США курировать работы. В 1928 году Термен отправился в Америку, получив два задания — от наркома просвещения Луначарского и от внешней разведки. То есть стал шпионом.

Приехав в Нью-Йорк, Термен сразу же запатентовал свой музыкальный инструмент и сигнализацию, арендовал на 99 лет шестиэтажное здание в центре города для музыкально-танцевальной студии и зарегистрировал две фирмы — Teletouch и Theremin Studio. Откуда советский изобретатель достал на это деньги, спорят до сих пор. Возможно, он получил их от советской разведки, но столь же вероятно, что это были деньги, полученные от продажи американской компании RCA лицензии на право серийного выпуска упрощенной версии терменвокса.

Так или иначе, Термену удалось удачно совместить бизнес и разведдеятельность. Под крышей торговых представительств СССР, которые он организовал в арендованном здании, работали советские шпионы. Раз в неделю Термен встречался со своими кураторами, сообщая им полученную информацию и получая новые задания.

Одновременно изобретатель становился все более и более популярным. В его студии бывали Джордж Гершвин, Морис Равель, Чарли Чаплин, Альберт Эйнштейн… Параллельно с бизнесом и шпионажем Термен занимался и своим любимым делом. Так, в 1932 году он создал светомузыкальный инструмент «ритмикон». Тот представлял собой огромные прозрачные колеса с нанесенным на них геометрическим рисунком, которые вращались перед стробоскопической лампой. Как только музыкант изменял высоту звука, вместе со звуком менялась и частота вспышек стробоскопа. Игра света меняла рисунки и, казалось, меняла окружающий зрителей интерьер, например, поднимая и опуская стены.

Напряженно работал Лев Термен и над другим своим музыкальным изобретением — терпситоном, по имени музы танца Терпсихоры. По сути, это был тот же терменвокс, только звуком и разноцветными лампами здесь управляли не руки музыканта, а тела танцоров — музыка рождалась из танца.

Закончить работу над терпситоном не удалось: помешала, как ни странно, любовь. В труппе танцоров, приглашенных Терменом для создания концертной программы, танцевала красавица-мулатка Лавиния Уильямс, в которую Термен влюбился и на которой позже женился.

На этом его популярность быстро сошла на нет, поскольку в Америке тридцатых браки «белых» с людьми другого цвета кожи не поощрялись. Оставшись без потока гостей, Термен остался и без информаторов. Как разведчик, он стал не нужен, и в 1938 году его отозвали в СССР, лишив его жены и всех накопленных миллионов.

Некоторое время он мыкался без работы, затем был арестован и осужден на восемь лет по пятьдесят восьмой статье. Ему вменялась попытка убить Кирова с помощью заминированного маятника Фуко. Большую чушь выдумать трудно, однако тогдашним судьям ее было вполне достаточно для приговора. Попав в лагерь, Термен изобрел самоходную тачку на монорельсе и вскоре после этого был направлен в так называемую «шарашку» Туполева. Там его застала Великая Отечественная война. Термен разрабатывал оборудование для радиоуправления беспилотными самолетами, радиобуи для военно-морских операций. Здесь же, в шарашке, он разработал свою знаменитую систему подслушивания «Буран».

Возможно, кто-то из читателей еще помнит деревянное панно, которое пионеры в Артеке подарили американскому послу. Панно повесили в комнате посла и тут же началась катастрофическая утечка секретной информации посольства. Только через семь лет инженеры американской разведки обнаружили в этом панно цилиндр с мембраной без какого-либо источника энергии. Еще полтора года они пытались понять, что это такое и как оно работает, и только еще через полтора года выяснилось, что из дома напротив в окно кабинета посла направлялся луч, а мембрана, колебавшаяся в такт речи, отражала его назад.

Освободившись, Термен некоторое время работал в научно-исследовательском центре КГБ, разрабатывая разные электронные системы. С 1963 года он стал работать в акустической лаборатории Московской консерватории, но и здесь не пришелся ко двору. После публикации о нем в газете «Нью-Йорк Таймс» он был с позором изгнан из консерватории. Последние 25 лет своей жизни он провел в лаборатории акустики МГУ, где числился механиком шестого разряда.

Все это время изобретатель, что удивительно, не состоял в партии. Он стал членом КПСС только в марте 1991 года, когда не только партии, но и самому государству угрожал скорый крах. На вопрос, почему же он решил все-таки стать коммунистом, Термен ответил: «Я обещал Ленину». И сдержал свое слово.