Как ученому написать, что реальности не существует, нужен ли смысл научной статье и что написать в рецензии на статью за авторством нейросети — в новом выпуске рубрики «Шнобелевская премия — это серьезно».
«Пересекая границы: к вопросу о трансформативной герменевтике квантовой гравитации». Звучит круто, правда? Так называлась статья, опубликованная в 1996 году в научном журнале Social Text, посвященном критическим подходам в исследованиях гендера, расы и массовой культуры. А теперь давайте посмотрим на начало этой статьи: «Многие исследователи естественнонаучных специальностей, а особенно физиков, продолжают отвергать идею о том, что дисциплины, связанные с социальной и культурной критикой, могут внести свой вклад — кроме, возможно, совсем поверхностного — в их работу. Еще менее они восприимчивы к идее, что сами основы их мировоззрения должны быть пересмотрены или перестроены в свете такой критики. Вместо этого они цепляются за догму, навязанную долгой пост-просветительской гегемонией над западным интеллектуальным мировоззрением, которую можно кратко изложить следующим образом: существует внешний мир, свойства которого независимы как от любого отдельно взятого человека, так и от человечества в целом; эти свойства закодированы в "вечных" физических законах; люди могут получить надежные — хотя и несовершенные и предварительные — знания этих законов благодаря "объективным" процедурам и эпистемологическим ограничениям, предписанным (так называемым) научным методом».
И снова текст на первый взгляд выглядит вполне достойно. Далее в статье обсуждались математические и физические вопросы, а их следствия переносились на сферу культуры, философии и политики. Члены редколлегии журнала Social Text оценили статью, опубликовали и стали лауреатами Шнобелевской премии по литературе 1996 года с формулировкой «За публикацию исследования, которое они не смогли понять, которое — по словам самого автора — было бессмысленным и в котором утверждалось, что реальности не существует».
Что же представляла из себя работа под названием «Пересекая границы: к вопросу о трансформативной герменевтике квантовой гравитации»? Да ничего особенного — это просто хорошо написанная, но бессмысленная пародия на философские междисциплинарные исследования того времени. В статье утверждалось, например, что квантовая гравитация влечет за собой серьезные политические последствия, а «морфогенетическое поле» (псевдонаучная теория британского биохимика и парапсихолога Альфреда Шелдрейка) может быть одной из теорий, объясняющих квантовую гравитацию. Содержались в статье и прочие не имеющие физического смысла утверждения. Ее автор — Алан Сокал, профессор математики Университетского колледжа Лондона и профессор физики Нью-Йоркского университета. «Научная статья», написанная Аланом, была экспериментом: по его словам, он хотел проверить, опубликует ли ведущий североамериканский научный журнал по культурным исследованиям (в редколлегию входили ведущие мировые философы, политологи, социологи и аналитики) статью, «обильно приправленную чепухой», при условии, что текст неплохо написан и соответствует идеологическим убеждениям редколлегии.
Этот случай получил название «мистификация Сокала». Развеял ее сам автор — три недели спустя Алан опубликовал в другом журнале — Lingua Franca — статью под названием «Физический эксперимент с культурными исследованиями», в которой рассказывал, что «Пересекая границы…» была просто пародией. Сокал отметил, что редколлегия журнала, судя по всему, не видела ничего страшного в публикации статьи о квантовой физике без консультаций со специалистами в этой тематике: издателям хватило уже того, что статья соответствовала их «левым» политическим убеждениям и идеологии. В свою защиту представители журнала заявили, что статья была «серьезной попыткой профессионального ученого опереться на философию постмодернизма в работе на своем исследовательском поле», и поэтому то, что текст является бессмысленной пародией, не умаляет его важности.
Издатели также обвинили Сокала в неэтичном поведении, добавив, что статья и написана была так себе, — они опубликовали ее только потому, что хотели предоставить слово авторитетному ученому. Возможно, в этом и заключается одна из миссий серьезного журнала, посвященного гуманитарному знанию. Тем не менее автор пародии показал, что даже специалистам не стоит верить на слово, и добился своего: «афера Сокала» спровоцировала бурную реакцию общества. За ней последовали многочисленные статьи и даже книги, в которых обсуждались вскрытые Сокалом проблемы, недостатки в работе редколлегий научных журналов и, конечно, «неподобающее» поведение самого ученого.
Что ж, может быть, выходка Алана Сокала действительно была попросту неэтичной, а члены редколлегии журнала (на тот момент, кстати, не практиковавшего процедуру проведения рецензирования — рассмотрения текстов учеными-специалистами в соответствующей области) просто оказались слишком доверчивыми? Может быть, здесь нет никакой системной проблемы? Жизнь показала, что все-таки есть.
За «мистификацией Сокала» последовали и другие аналогичные акции. Так, например, совсем недавно — в 2017–2018 годах — разразился еще один скандал. На этот раз научное сообщество вводили в заблуждение философ Питер Богосян, историк литературы Хелен Плакроуз и автор антирелигиозных книг Джеймс А. Линдси. Они написали и отправили в высокорейтинговые научные журналы в области исследований культуры и идентичности два десятка статей с абсурдными выводами и выдуманными данными. К моменту раскрытия этой аферы четыре статьи были опубликованы, одна из них получила награду, три рукописи были приняты к публикации, семь находились на рассмотрении, еще шесть отклонено. Одна из принятых к публикации статей (она называлась «Наша борьба — моя борьба» и была заявлена как посвященная тематике феминизма) представляла собой слегка отредактированную первую главу из книги Адольфа Гитлера «Моя борьба».
Кстати, здесь будет важно отметить вот что: ряд специалистов считает кейсы Сокала и Богосяна — Плакроуз — Линдси как раз-таки доказывающими внутреннюю доброкачественность культурных исследований. Так, философ и социальный антрополог Михаил Немцев полагает, что аферы нанесли бы настоящий удар, «если бы им удалось учредить с помощью псевдостатей новую субдисциплину» — то есть если бы у них появились последователи, принявшие их идеи всерьез и взявшие их за основу своих собственных исследований. Но этого как раз не случилось. Наоборот, «бунтари» доказали, что культурные исследования — это вполне зрелая и сформировавшаяся дисциплина, предъявляющая к научным статьям вполне четкие и формализованные требования. Если их удовлетворить — велик шанс, что вашу статью примут к публикации. А что до абсурдности — так ведь разве авторы не имеют права высказывать оригинальные мысли, выдержав при этом формальные критерии «нормальности» статьи? Если бы «нормальность» была единственным требованием, тогда в чтении новых статей не было бы никакого смысла. Так что, как видите, в гуманитарных науках все очень сложно и запутанно.
Но давайте поговорим немного и о естественнонаучном направлении. Казалось бы, тут все гораздо проще: два плюс два равно четырем, а законы гравитации работают вне зависимости от политических взглядов автора.
Однако разработанная в 2005 году в Массачусетском технологическом институте программа SCIgen доказывает, что и представители точных наук не всегда вчитываются в тексты. SCIgen умеет генерировать случайный текст, напоминающий научную статью или доклад, а также снабжать все это иллюстрациями, графиками и примечаниями. В 2005 году «написанная» программой статья была принята (правда, без рецензирования) на международную конференцию по кибернетике и информатике WMSCI, а «авторов» пригласили выступить с докладом. Создатели программы рассказали об обмане, организаторы конференции отозвали приглашение, но Институт инженеров электротехники и электроники (международная некоммерческая ассоциация, мировой лидер в области разработки стандартов по радиоэлектронике и электротехнике) перестал спонсировать конференцию WMSCI.
Это был не единичный успех SCIgen. В 2014 году крупное издательство Springer и международная ассоциация IEEE удалили более 120 статей, сгенерированных программой и попавших в журналы. Кроме того, «статьи» попали более чем на три десятка научных конференций — в том числе и на те, которые гарантировали проведение процедуры рецензирования.
Кстати, та самая первая статья — лишившая конференцию WMSCI финансовой поддержки — в 2008 году была переведена на русский язык (машинным переводом — правда, с последующей доработкой) и подана в «Журнал научных публикаций аспирантов и докторантов» от имени несуществующего аспиранта Михаила Жукова из несуществующего Института информационных проблем РАН. После взноса за публикацию — 4500 рублей — статью под названием «Корчеватель: Алгоритм типичной унификации точек доступа и избыточности» приняли к печати.
Статья получила такой отзыв от рецензента: «Актуальность работы: высокая; выбор объекта исследования: правильный. Определение задач и целей работы: логичное. Новизна научного материала: отличная. Степень разработанности темы: достаточная. Структурированность работы: хорошая. Методическая ценность: отличная. Стиль изложения: неудовлетворительный. Практическая эффективность: отличная». Замечания рецензента касались только стилистики изложения, и с внесенными правками статья была принята и опубликована. После этого журнал исключили из перечня Высшей аттестационной комиссии.
Шнобелевская премия по литературе 1996 года заставляет задуматься над действительно важной проблемой качества научных (или не совсем) текстов, которые попадают в специализированные журналы и более широкое информационное пространство. Хорошо, если последствиями такой небрежности станут только отозванные публикации или незащищенная диссертация — как показывает история премии 1996 года, все может быть гораздо хуже.
Подписывайтесь на InScience.News в социальных сетях: ВКонтакте, Telegram, Одноклассники.
