О тяготах француза на родине и на чужбине, о дружбе с Ньютоном и о блестящем примере беспристрастности читайте в сегодняшнем выпуске «Истории науки».

Первый повод для притеснений Абрахам де Муавр получил, родившись во Франции в семье протестанта в 1667 году. Первые годы его жизни прошли относительно спокойно, под защитой Нантского эдикта, который уравнивал права католиков и протестантов. Ему даже удалось поучиться в католической школе, необычно терпимой к вероисповеданию учеников. Однако вскоре после поступления Муавра в протестантскую Седанскую академию (где Абрахам был одним из лучших учеников), она была закрыта, что стало предвестием отмены эдикта и возобновления преследований гугенотов.

Основы математики он изучал практически самостоятельно, формальное образование его касалось в большей степени языков, риторики и т. д. В 15 лет его отправили в Сомюрскую академию, где он изучал логику. Но там одаренного юношу разочаровали не слишком сведущие в точных науках учителя, и он стал мечтать о Париже. Пока решался вопрос с переездом семьи, Абрахам стал читать, в том числе труды математика Жана Престе, Кристиана Гюйгенса, Евклида.

В 1684 году семья перебралась в Париж, где Абрахаму начал преподавать известный в то время математик и учитель Жак Озанам. Однако через год Людовик принял эдикт Фонтебло, и французским протестантам пришлось несладко. Семья нашего героя, как и многие другие гугеноты, покинула страну (до этого он успел побывать в заключении — опять же, за религиозные взгляды). В 1687 году де Муавры обосновались в Лондоне.

Вскоре после приезда Абрахаму попалось издание только что вышедших в свет «Математических начал» Исаака Ньютона. На первый взгляд книга показалась нашему герою простой. Но стоило вчитаться, как выяснилось, что юный математик ничего не может в ней понять. Не желая отступать, он купил себе экземпляр и изучил работу вдоль и поперек, да так, что, согласно бытовавшему тогда анекдоту, Ньютон посылал своих коллег с вопросами к де Муавру: он-де лучше меня знает.

Живя в Лондоне, Абрахам зарабатывал на жизнь, давая частные уроки, и не прекращал свои занятия. Известно, что учителем он был хорошим, недостатка в учениках у него не было, в чем помогала протестантская община и «сарафанное радио». Через несколько лет де Муавр познакомился с Эдмундом Галлеем, а через него и с самим Ньютоном. С последним у них сложились довольно теплые отношения (Абрахам даже посвятил Ньютону одну из своих работ), этому способствовала общие темы, интересовавшие математиков.

Первая работа де Муавра вышла в 1695 году в журнале Philosophical Transactions. Ранние труды ученого были посвящены возведению в степень бесконечного многочлена и извлечению из него корня. Другие работы касались учения о рядах, более поздние — теории вероятностей. При этом он часто затрагивал вопросы, разрабатываемые Ньютоном, но и сам повлиял на других математиков. Так, описанная им в 1738 году теорема в области теории вероятностей после обобщения Пьер-Симоном Лапласом носит имена обоих ученых. Имя нашего героя осталось и в названии формулы Муавра – Стирлинга (Джемс Стирлинг — шотландский математик, с которым математик работал над схожими проблемами и состоял в переписке).

Репутация, которую успел заслужить де Муавр в Лондоне, а также его знакомства с лучшими учеными того времени помогли ему в 1697 году избраться в Королевское общество, однако даже такие связи не могли дать ему желанного поста преподавателя математики. Да, в Англии ему не угрожали расправой за религиозные взгляды, но университетские кафедры для иностранцев тогда были закрыты.

Несмотря на это, в 1712 году комиссия, созванная Королевским обществом, пригласила его участвовать в рассмотрении спора Ньютона с другим математиком, Лейбницем, о приоритете открытия математического анализа. Ньютон разрабатывал те же вопросы, что и Лейбниц, раньше него, но при этом опубликовал свои труды первым Лейбниц (о нелюбви Ньютона к оформлению и публикации своих работ, а также о его спорах с коллегами мы уже писали в другихвыпусках «Истории науки».) Конечно, члены комиссии (среди которых был и Галлей) знали о дружбе де Муавра в Ньютоном и догадывались, какое решение он примет. Такая вот научная объективность.

Несмотря на все заслуги и признание, де Муавр, основным источником доходов которого были частные уроки, не накопил богатств. «Оставшийся холостым, он провел свои последние годы в мирных трудах. Литература, классическая и современная, занимала его досуг», — писал один из его биографов. В 1754 году, в год смерти, пришло известие, вызвавшее восторг постаревшего ученого: изгнавшая его Франция приняла математика в свою Академию наук.