Почему заводчики мидий нуждаются в серотонине, как действуют ингибиторы его обратного захвата и как Прозак завоевал, а потом чуть не погубил США, расскажет новый выпуск рубрики «Шнобелевка — это серьезно».
Наверняка многие из вас слышали про серотонин — нейромедиатор, который очень часто называют «гормоном счастья», что абсолютно неверно. Гормоны вырабатываются в одних органах нашего тела, а свои функции выполняют в других. Серотонин же производится и работает в одном месте — нейронах головного мозга. Он проводит нервные импульсы между нейронами в отделах мозга, в том числе и тех, что ответственны за хорошее настроение. Физиологические функции серотонина очень разнообразны: он участвует в регуляции сосудистого тонуса, играет важную роль в процессах свертывания крови, аллергической и воспалительной реакций, усиливает перистальтику желудочно-кишечного тракта и влияет на половую систему, а именно — на процессы возбуждения и торможения в половых органах. Это последнее свойство серотонина довольно давно используется в мидийно-устричной промышленности: владельцы ферм, где выращиваются мидии и устрицы, добавляют серотонин в воду — а моллюски в ответ начинают активно размножаться.
«Заводчики моллюсков — те, кто может себе это позволить, — применяют серотонин для стимуляции нереста. Когда моллюски активно и одновременно размножаются, фермеры получают богатый “урожай”, который будет готов к продаже единой партией», — рассказывает Питер Фонг, лауреат Шнобелевской премии по биологии 1998 года. Однако это удовольствие недешево — около двух десятилетий назад стоимость серотонина достигала 22 долларов за грамм, что делало этот нейромедиатор слишком дорогим для использования в развивающихся странах.
Питер Фонг и его коллеги — Питер Хьюмински и Линетт д’Урсо — нашли более дешевую альтернативу. Они проверили, как на двустворчатых моллюсков Sphaerium striatinum будут действовать селективные ингибиторы обратного захвата серотонина флувоксамин, флуоксетин и пароксетин. Что они из себя представляют? Серотонин, как и другие нейромедиаторы, должен передаваться с одной нервной клетки на рецепторы другой, обеспечивая передачу нервного импульса между ними. Но иногда, когда один нейрон выпускает в синаптическую щель слишком много серотонина, излишки «собираются» обратно, в ту же клетку, откуда они были выпущены, — это и есть обратный захват. Ингибиторы (от латинского слова inhibere — «задерживать», «тормозить») — вещества, которые подавляют или замедляют течение разных процессов, — противостоят обратному захвату, и весь серотонин может спокойно отправляться в пункт назначения.
Все три вещества, исследованные учеными, оказали определенное действие на размножение моллюсков, однако только флуоксетин ускорил процесс в десять раз. Чуть позже подопытными Фонга выступили моллюски Dreissena polymorpha — флуоксетин действовал на них точно так же.
Что ж, пришло время раскрыть карты. Все три ингибитора обратного захвата серотонина наверняка известны вам как антидепрессанты под своими торговыми наименованиями: флувоксамин — это Лувокс, пароксетин — Паксил, а флуоксетин, проявивший себя лучше прочих, — Прозак. На момент описываемых событий (1998 год) Прозак стоил примерно в 190 раз дороже чистого серотонина, однако выгода для фермеров была очевидна. Питер Фонг заявил The New York Times: заводчики моллюсков могут использовать Прозак в концентрациях в тысячи раз меньших, чем концентрации серотонина, а эффект будет таким же.
Однако Шнобелевская премия 1998 года по биологии была вручена не просто за исследование, в ходе которого размножение моллюсков ускорили при помощи антидепрессанта — в ней кроется гораздо более глубокий смысл. Прозак стал настоящим символом эпохи конца ХХ — начала XXI века, препаратом, который принимают десятки миллионов человек по всему миру. То, что его необычное использование включили в перечень достижений, «которые заставляют сначала посмеяться, а потом задуматься», — очень симптоматично.
Действующее вещество Прозака — флуоксетин — было открыто в 1972 году фармацевтической компанией Eli Lilly and Company среди десятков синтезированных ее химиками молекул-кандидатов, а в середине 1980-х годов американское Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (FDA) разрешило вывести препарат на рынок. В первый же год объем продаж Прозака в США достиг 350 миллионов долларов, его стали называть «таблеткой счастья». В других странах его ждал похожий успех, и к 1994 году препарат стал мировым лидером среди антидепрессантов. Прозак считали панацеей от большого депрессивного расстройства, обсессивно-компульсивного расстройства, нервной булимии, панического расстройства и предменструального дисфорического расстройства. В 2001 году истек патент на лекарство, и рынок наводнили дженерики.
Однако на самом деле далеко не все было так радужно. Считалось, что побочные эффекты Прозака существенно меньше, чем от других антидепрессантов. Тем не менее в их перечень входят расстройства желудочно-кишечного тракта, проблемы со сном, потеря аппетита, возникновение маниакальных состояний, судороги, а также повышенный риск суицидального проведения, в особенности характерный для людей младше 25 лет. На последней проблеме хотелось бы остановиться более подробно.
В конце 1990-х — 2000-х годах Прозак в США стали активно выписывать беременным женщинам, детям и подросткам, а потом и вовсе продавать без рецепта. Американцев не зря называли «нацией Прозака» — на него «подсаживалось» все больше и больше людей. Тем временем в Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов поступало все больше и больше сообщений о пациентах, принимавших Прозак и решившихся на добровольный уход из жизни, а против Eli Lilly and Company из-за этого было подано несколько десятков судебных исков. Согласно статистике, по мере распространения лекарства на юную аудиторию в стране выросло количество совершенных подростками преступлений, участились случаи стрельбы в школах. В 2004 году Управление по санитарному надзору обязало производителей антидепрессантов размещать на упаковке предупреждение о том, что препарат может повышать риск самоубийств у людей моложе 25 лет.
Как пишет Владислав Дорофеев в книге «Великие лекарства», позже две независимых группы экспертов FDA провели статистические исследования на основании результатов трех сотен испытаний 11 антидепрессантов. Работа показала: применение флуоксетина способствовало проявлению агрессии и вдвое увеличивало риск суицида у детей и подростков, а вот у взрослых этот риск снижался примерно на 30%. Впрочем, для производителя эта информация не стала чем-то неожиданным: в базах данных научных статей имеется более 500 исследований Прозака. В некоторых обзорах при этом отмечено, что производители опубликовали не все полученные в ходе работы данные. Известно, что Eli Lilly and Company списывали случаи самоубийств, произошедшие во время клинических испытаний препарата, на передозировку или усилившуюся депрессию.
О чем же говорят остальные, опубликованные, исследования препарата? Выводы разнятся в зависимости от того, против какого расстройства применяется лекарство. Для борьбы с депрессией значительное количество обзоров называет флуоксетин эффективным (иногда — только по сравнению с плацебо, а не другими антидепрессантами), а токсичность препарата — более низкой по сравнению с аналогами. Однако, например, в случае с обсессивно-компульсивным расстройством ситуация неясна, так как данных для однозначных выводов недостаточно. Прозак признан лидером среди прочих антидепрессантов для борьбы с нервной булимией, но вот рекомендовать его как стандартный метод лечения авторы все-таки не готовы, так как не все клинические данные доступны для анализа. Кроме того, стоит учитывать: Прозак — ингибитор обратного захвата серотонина, а депрессию могут вызывать самые разные причины, например серьезные заболевания (рак, диабет, цирроз печени), нехватка витаминов, психологическая травма.
Так что Прозак — не «таблетка счастья» и не панацея от проблем с психикой, а всего лишь один из многочисленных антидепрессантов, со своей эффективностью и серьезными побочными эффектами, сложно подбираемой дозировкой и приемом, который должен осуществляться только под наблюдением врача. А Шнобелевская премия по биологии 1998 года действительно заставляет задуматься о многом: нашем психологическом состоянии, необходимости принимать серьезные лекарства только по показаниям и после консультаций со специалистами, хрупкости человеческой жизни. Ну и о мидиях под соусом из белого вина, куда же без этого. Кстати, заводчики моллюсков до сих пор используют серотонин для стимулирования размножения своих подопечных, вот только сейчас они не наливают его в воду, а делают устрицам и мидиям инъекции прямо в яичники.
Подписывайтесь на InScience.News в социальных сетях: ВКонтакте, Telegram, Одноклассники.
