Где выход в конфликте с властями для Libra и TON, почему «Точки кипения» походят на средневековые университеты и в чем «симуляции» российских вузов могут быть полезны, в интервью Indicator.Ru рассказал специальный представитель президента РФ по вопросам цифрового и технологического развития Дмитрий Песков.

— Недавно открылась 41 университетская «Точка кипения», теперь их 83. Не секрет, что многие университеты пассивны, им ничего не нужно. Как вы заставляете их «кипеть»?

— Нам не нужны университеты, которым ничего не нужно. Нам нужны студенты, которые есть в этих университетах. Для сильного университета «Точка» — это возможность реализации программы развития, а для слабого университета… Для кого-то просто галочка — «мы в чем-то участвуем». Но для нас эта галочка означает, что деятельность студента в «Точке» в каком-то смысле легитимизирована. Я вполне допускаю, даже уверен, что будут университеты, которые к инновационной деятельности будут относиться так же, как раньше, то есть исключительно симулировать. Но даже в слабых университетах есть сильные студенты, и наша задача — чтобы студент мог использовать для собственного развития контент, события и сервисы, которые предлагают «Точки», чтобы он там в перспективе смог получить вторую профессию, которая, уверен, для кого-то станет первой.

— Как создавать этот контент?

— Он может формироваться из нескольких паттернов. Первый паттерн — в сети «Точек» по всей стране у нас каждый день происходит более сотни мероприятий. Когда «Точек» будет более ста, мы дойдем до ситуации, при которой каждый человек сможет строить индивидуальную образовательную траекторию, принимая участие в этих мероприятиях. То есть ты можешь прийти, можешь просто смотреть трансляцию, можешь участвовать в интерактивных сессиях, которые идут одновременно по всей стране. «Точкам» мы не даем денег, но арендуем для них мощности видео-конференц-связи. Это задача направлена на увеличение внутренней связанности «Точек».

Второй паттерн, он еще более простой, — ты пришел один раз, прошел тестирование на платформе «20.35», получил рекомендацию по индивидуальному развитию, проходишь какие-то онлайновые курсы… В этом случае «Точка» для тебя — это место, где приятно общаться с такими же, как ты. Мы будем приветствовать и стимулировать возникновение сообществ студентов вокруг сообществ курсов. Через какое-то время мы будем в тех «Точках», где сложились сообщества (а мы это увидим за счет анализа цифрового следа), стимулировать появление, например, тьюторов для этих сообществ. Это ближе к средневековой модели университета, когда сообщество студентов само нанимает себе преподавателя.

Третий паттерн связан с технологическим предпринимательством, и наша задача — сконструировать и запустить большую акселерационную программу для всех «Точек кипения», где есть люди, которые прошли тестирование и хотят либо создавать свой стартап, либо работать в стартапе. Иногда мы немного путаем работу в стартапе и его основание. Инженеры и маркетологи, которые работают в стартапах, не менее важны, чем фигура основателя. Для успеха компании нужно как минимум трое людей: условный Перельман, начальник Перельмана и «продавец» Перельмана. Фигура коммуникатора в современном мире кажется нам принципиально важной.

Если в университете будут возникать соответствующие команды, то мы будем предлагать либо самому вузу, либо сообществу, которое работает в «Точке», акселерационную программу. Будем привозить туда менторов, венчурные фонды — в зависимости от потребностей. Есть и множество других паттернов. Например, в городах, где есть университетские «Точки», но нет городских, университетские приобретают некоторые черты городских. Мы это уже наблюдаем: приходят представители местной власти, общаются неформально с людьми. Это тоже абсолютно нормальная история.

— Вы планируете собирать цифровой след всех участников во всех «Точках кипения»? А если человек этого не хочет?

— Про это действительно нужно подумать. Есть часть форматов, в которых анонимизация была бы полезна. Сейчас, действительно, у нас жесткая персонализация каждого участника, все оставляют цифровой след, это является необходимым условием для старта и быстрого роста. Если экосистема станет зрелой, то, наоборот, надо будет балансировать эту работу и давать людям в чем-то участвовать, не оставляя цифрового следа, который напрямую ассоциируется с человеком. Это зависит от зрелости системы.

— Вроде бы хотели открывать «Точки кипения» за рубежом, но пока про это ничего не слышно.

— Пока этот процесс идет очень тяжело. Знаете, мы любим ругаться на нашу родную отечественную национальную бюрократию, но все познается в сравнении. Например, наши коллеги в Белграде подтверждают все свои обязательства, но бюрократические колеса крутятся у них ничуть не быстрее, чем в России.

— Давайте поговорим про Центры компетенций. Как бы вы охарактеризовали результаты их работы?

— Центры компетенций НТИ — это в каком-то смысле закономерный, хотя и немного неожиданный успех. В последние два года на государственном уровне было проектирование большого количества новых огромных программ: и цифровая экономика, и компании-лидеры, и все остальное. Особенного внимания Центрам компетенций никто не уделял, они получили свое финансирование и начали работать.

Сейчас, когда заходит речь про отчетность и надо показывать результаты, мы с удовлетворением видим, что очень в большом количестве случаев создание той или иной технологии — результат нашего Центра компетенций. На «Открытых инновациях» представляли водородный автомобиль — это наш Центр. Огромное количество программ по технологическим двойникам в промышленности. По некоторым направлениям, например по виртуальной дополненной реальности, работа находится на более раннем этапе, но, судя по предварительным оценкам и переговорам, за нее, что называется, стыдно не будет. Два наших Центра по искусственному интеллекту в Физтехе в ИТМО показывают отличные результаты. Физтех — один из победителей последнего мирового конкурса, он — один из ключевых операторов национальной стратегии по искусственному интеллекту в партнерстве со Сбербанком. Центр релятивистики в ИТМО организует множество не столь масштабных, но очень важных, интересных проектов. Не так очевидны результаты по распределенным реестрам и по производству биологических объектов, но там есть своя специфика. Посмотрим, что будет в декабре на форуме «Глобальное технологическое лидерство» в Сочи: там все Центры компетенций должны будут показать все свои результаты. Кстати, что касается распределенных реестров. Мы специально выбрали для этого центра не хайповую составляющую. Он не про криптовалюту, не про биткоины, а про преодоление базовых математических барьеров, которые стоят на пути к созданию распределенных реестров. Центр компетенций по этому направлению — СПбГУ.

— Раз уж вы заговорили про Сочи. Перед этим форумом еще состоится «Зимний остров». Предполагается чуть ли не 1500 участников, и это не представители университетов, как было летом, это уже компании. Где вы найдете и как вы отберете полторы тысячи человек с мотивацией куда-то ехать и там работать?

— «Зимний остров» — рабочий интенсив. Никакой «обязаловки» тут нет. Будет три разных трека, каждый по 500 человек, они пересекаются между собой довольно мало. Там, конечно, будут представители университетов, особенно в третьем экосистемном треке. У него цель — собрать большую программу по акселерации, в том числе для «Точек кипения». Там мы, наверное, увидим наших традиционных участников. Два других трека — это действительно представители компаний.

Один из них мы сделали просто. Не стали ничего придумывать, а просто спросили у наших компаний-участников программы «Цифровая экономика»: а что надо вам по части кадров? Исходя из запроса, собираем программу, их же просим привезти участников, которые им нужны, и сформулировать запросы для представителей власти, университетов развития и так далее. Поэтому участники складывают из трех корзин: первая — кого приведут сами компании, вторая — кого они просят привести, и третья — те, кто пройдет традиционный открытый отбор. Мы считаем его очень важной частью нашей методики, и мы его, конечно, сохраним.

— Я не готов анализировать конспирологические версии, но я абсолютно уверен, что ни один здравомыслящий регулятор не позволит создание неконтролируемого эмиссионного центра на собственной территории. Этот опыт травматичен для тех, кто занимается финансовым управлением в России. Мы помним, что было в конце 1980-х в СССР, когда у нас это фактически случилось за счет ошибок в финансовой политике. Ну, и другие разумные регуляторы, конечно, тоже это понимают. Поэтому исторически это невозможно. А возможно то, что крупные IT-компании сумеют договориться с регулятором о совместных действиях. Это некоторая гибридная модель, в которой будет очень мало от начальных идей.

— А что вы думаете о планах Владимира Потанина по запуску обеспеченного палладием токена и биржи токенизированных сырьевых товаров?

— Мне кажется, в этом, безусловно, есть перспектива. В целом вся история с токенизацией крайне интересна, но, чтобы это нормально работало, должен быть принят пакет законопроектов. Сначала мы работаем с этим, потом появится практика применения этих законов, и уже потом можно будет сделать что-то серьезное.

— Сколько, как вам кажется, это займет времени?

— Даже в оптимистичном сценарии — если законы будут приняты в течение этого и следующего года, — пока появится правоприменительная практика, нормативно-правовые акты и все остальное — это три-пять лет.