8 февраля прошла конференция, приуроченная к Дню российской науки, на которой эксперты обсудили развитие биотехнологий в России. Какие области важнее всего, как РНФ поддерживает проекты и какие достижения есть у отечественных ученых — в репортаже InScience.News.
Первым выступил вице-президент РАН, директор Научного центра неврологии академик РАН Михаил Пирадов. Он отметил, что за последний год явно возрос интерес к науке. Это очень хорошая новость, так как без науки и кадров для нее невозможно стать технологически мощной державой. Пирадов отметил, что сегодня со стороны государства ощущается реальная поддержка науки.
При этом одна из главных областей современной науки — биомедицина. Каждая четвертая научная статья в мире посвящена клинической медицине, а две трети из этой четверти — нейронаукам. Всех сегодня интересует мозг, который по факту и есть мы.
Биотехнологии также приобретают все большее значение, особенно по мере старения населения. Особое внимание уделяется генетике и редактированию генома в лечебных целях. Это уже позволяет бороться с рядом генетических болезней. Другое важное достижение — предсказание. Некоторые генетические болезни, например болезнь Гентингтона, проявляются спустя десятки лет после рождения человека. Но новые технологии позволяют за 20 и даже за 30 лет предсказывать подобные заболевания. Один из методов, например, позитронно-эмиссионная томография.
Впрочем, технологии это хорошо, но их еще надо разрабатывать и совершенствовать. В нашей стране новые проекты поддерживает, например, Российский научный фонд, генеральный директор которого выступил на конференции. Александр Хлунов отметил, что требование к фонду «заниматься полезными для общества проектами» справедливо. Практикоориентированность науки очень важна. В декабре изменился закон о фонде, и РНФ получил функцию поддержки и прикладных, и фундаментальных исследований, а также промышленных технологий. Прямо сейчас фонд ведет 10 тысяч проектов и поддерживает 50 тысяч российских ученых. Гранты от РНФ получают те, кто заслужил это научной практикой, достигает в ней результатов и кто имеет связанные с исследованиями планы на будущее.
Александр Хлунов согласился с Михаилом Пирадовым, что население стареет. Сложнее становится ситуация с рядом нейродегенеративных заболеваний. Поэтому внимание исследований приковывается к этой теме. Например, один из проектов по изучению болезни Паркинсона выясняет, какую роль играют воспалительные процессы в развитии этого заболевания. Также применяются технологии предсказания генетических заболеваний. Цельный подход, отметил Хлунов, помогает разработать принципиально новые подходы лечения.
Например, коллектив под руководством Анны Салминой разработал оригинальную модель энцефалитического барьера (между кровью и жидкостью в мозге), что позволяет изучать механизм формирования новых капилляров при болезни Альцгеймера. Создаются новые подходы к предотвращению, коррекции неврологического дефицита при этой болезни.
Еще один из проектов — создание персонализированных биологических моделей рака легких. Прежние методики лечения рака связаны с применением особых веществ, которые не только уничтожают раковые клетки, но и наносят ущерб организму. Коллектив в Институте онкологии им. Петрова сделал персонализированную модель рака легкого, чтобы попробовать решить эту проблему и найти наиболее эффективные и безопасные соединения.
Именно эти проекты, отметил Хлунов, становятся основой для практического внедрения новых технологий. Это заслуга ученых, открывающих основы, на которых базируется наша повседневная жизнь.
Третьим выступал по онлайн-связи директор Научного центра трансляционной медицины, проректор по научно-технологическому развитию Университета «Сириус», руководитель направления «Биотехнология» Роман Иванов. По его мнению, в России сложилась уникальная ситуация: большая часть новых лекарственных препаратов разрабатывается нашими высокотехнологичными компаниями. Это заслуга программы «Фарма-2020», а также визионеров, которые стоят у руля фармацевтических компаний. Именно благодаря развитию передовых производственных мощностей наладилось производство импортозамещающих и инновационных препаратов.
Во всем мире основным драйвером биомедицинских инноваций являются университеты. Иванов считает, что без их вовлечения не получится выйти из положения догоняющего, когда на российском рынке появляются исключительно продукты следующего класса, био-аналоги или дженерики. Риски, связанные с разработкой первых в классе препаратов, очень велики, и передовая фармацевтическая промышленность не готова брать их на себя. Во всем мире именно университеты и малые инновационные компании становятся ключевым звеном, которое доводит рисковые продукты до той стадии, когда они становятся интересны большой фарме. В вузах всего мира создаются команды разработчиков, понимающие, как можно идентифицировать мишень для нового препарата, как создать прототип лекарственного препарата, обладающего необходимыми характеристиками, которые помогут проводить клинические исследования. В этом случае предварительная оценка эффективности и безопасности позволяет большим индустриальным партнерам включиться в разработку и довести препарат до рынка. В России, как говорит Иванов, традиционно этих компетенций нет. Крайний дефицит венчурного финансирования не позволяет развивать малоинновационные компании в том масштабе, который необходим для устойчивого появления большого количества инновационных препаратов, разработанных в России.
Поэтому, считает Роман Иванов, серьезной задачей и для фармацевтической промышленности, и для российских университетов является создание трансляционных центров, которые обладают инфраструктурой и компетенциями, необходимыми для преодоления «долины смерти» между идеей, прототипом и продуктом, готовым к применению у пациентов. Для этого необходимо создание лабораторной инфраструктуры общего пользования, необходимо создание и масштабирование центров для клинических исследований в университетах и, конечно же, тесная коллаборация разработчиков лекарственных препаратов с клиниками.
Следующим выступил заместитель министра науки и высшего образования России Дмитрий Пышный. Он рассказал, что министерство активно участвует в разных проектах, в том числе в рамках нацпрограммы «Наука и университеты», работает над изменением образовательных программ — нужны кадры в области биотехнологий.
За несколько лет созданы несколько сотен новых лабораторий. Они создаются и для сельского хозяйства. Понимая нынешнюю ситуацию, министерство задействует в отборе тематик этих лабораторий в том числе и реальный сектор экономики. Вместе с компаниями определяются проекты, которые будут финансироваться. Один из важнейших этапов — внедрение результатов разработок в практику.
При этом изменяется и обновляется приборная база, каждый год выделяются средства для ведущих компаний. Приборное обеспечение позволяет работать на высоком уровне. Более 90% оборудования, которое нам необходимо, выпускается за рубежом, и сейчас выделяются деньги на разработку отечественных аналогов приборов.
Пышный заметил, что частью биомедицины становятся и вирусы. Ученые во время коронавируса создали препарат Мир-19, который непосредственно действует на генетический материал вируса и не позволяет развиваться вирусной инфекции. А отечественный онколитический вирус сейчас проходит первую стадию клинических испытаний. Это большой прорыв для страны — те самые вирусы, только генномодифицированные, используются как лекарственный препарат.
Затем выступил директор Департамента науки и инновационного развития здравоохранения Минздрава РФ Игорь Коробко. Он заметил, что, хотя разработчики делают инновационные препараты и оборудование, мы видим разрыв инновационной цепочки, который выражается в недостатке компетенций разработчиков, а также «долине смерти» для лекарственных препаратов. Россия справляется с этой проблемой: в рамках одной из 42 инициатив социально-экономического развития к 2030 году реализуется проект, основная задача которого — помочь разработчику, то есть создать условия для доведения разработок до конкретного применяемого продукта.
Последним выступал вице-президент по внедрению новых медицинских технологий АО «Генериум» член-корреспондент РАН Дмитрий Кудлай. «Мы является диагностическим центром, селектором, который выбирает востребованные и приносящие пользу проекты. Это высевание золота из песка за счет людей, коллективов», — метафорически заметил он.
На вопрос, сколько людей получили финансирование в рамках проекта «Новая лаборатория», Кудлай ответил, что качественная экспертиза проверяла около 300 заявок. В рамках проекта «Новая лаборатория» речь шла о финансировании в размере 17 миллионов в год с возможностью разделения на три года с предоставлением четких промежуточных результатов. Первая экспертиза прошла внутри совета Минобрнауки, вторую проводили специалисты Академии наук. В результате в шесть округов были направлены деньги.
Кудлай также отметил образовательные достижения «Сириуса». Например, там появились уникальные пост-образовательные курсы по спектрометрии.
Конечно, есть потребность в кадрах для регенеративной медицины, и два года назад на базе МГУ имени М. В. Ломоносова открылась магистратура по этому направлению. Практическая часть курса ведется с группой академика Ткачука. Кроме того, заявил Кудлай, на днях будет объявлена стипендия имени академика Швейца, который принимал участие в создание паспорта специальности «Биотехнологии».
На вопрос «Что нам дал коронавирус?» Кудлай ответил так: «Мы теперь понимаем, что при одинаковой клинической картине определение субтипа играет большую роль. Люди видят, что один субтип, при внешне одинаковой картинке, дает осложнения, а другой субтип удерживается амбулаторной системой. Этот вопрос встал очень активно, когда система и койко-места были на пределе».
Кудлай рассказал, что десять лет назад никто не верил, что в России будут оригинальные сложные диагностические пептидные молекулы, которые будут признаны во всем мире. Однако в августе 2022-го гибридные белки «Диаскинтест» признаны превалирующей рекомендованной технологией в области диагностики туберкулеза. «Нас такие события вдохновляют на новые свершения», — добавил он.
Еще одно достижение: российский тест для диагностики туберкулеза прошел переквалификацию ВОЗ. Как утверждает Кудлай, в ВОЗ ни разу не было, чтобы больше 20 миллионов обработанных клинических результатов было подано в досье вместе с препаратом. «В Женеве мы дважды участвовали в комиссиях и разбирались в статистике такого уровня. Получив аккредитацию, мы только начали большой путь. Нужно понимать программы в каждой стране, понимать особенности происхождения инфекции, особенности системы здравоохранения целого блока стран, что нам предстоит в ближайшие 2–3 года», — рассказал о насущном Кудлай.
Он также детально объяснил, в чем заключается новая технология лечения суставов с помощью аутологичной трансплантации андроцитов. Раньше в 70% случаев расширенных травм суставов применялась травматичная процедура вплоть до замены сустава. В этом случае мини-доступом забирается несколько граммов хряща со здоровой поверхности. Далее с помощью изоляторной технологии масштабируются собственные клетки и получается, по сути, 3D-хрящ. Затем система разбивается до состояния суспензии и местно вводится через 4–6 недель. Так создается хрящевой слой за счет адгезии на поврежденных участках, формируется хрящевая мембрана.
«Мы находимся на этапе годичного контроля, изучаем функциональность и характеристики этой мембраны. Результаты наблюдения будут подаваться в Росздравнадзор. Это будет первый кейс, который относится к тканевой инженерии в нашей стране, — и прямая альтернатива инвазивным неудобным методам».
Автор: Елизавета Колединская.
Подписывайтесь на InScience.News в социальных сетях: ВКонтакте, Telegram, Одноклассники.
