«5 кюри — это много, такие земли вводить в оборот нельзя»

Свои вопросы мы решили задать экспертам из двух наукоградов, где уже много лет занимаются исследованием воздействия радиоактивности на клетки, организмы и экосистемы, — Обнинска (город в Калужской области, где была открыта первая АЭС в 1954 году) и Дубны (где находится Объединенный институт ядерных исследований, учрежденный 18 странами, и строится свой коллайдер).

«Говорить общие вещи очень трудно, все зависит от конкретного участка и уровня доз, — комментирует ситуацию доктор физико-математических наук Геннадий Тимошенко, заместитель директора по научной работе в Лаборатории радиационной биологии ОИЯИ. — За 30 лет значительная часть радиоактивности ушла в землю — с дождевыми осадками, паводковыми водами она углубляется и распределяется по большему объему земли. В этом смысле уровни радиоактивных загрязнений действительно падают. Но это очень зависит от типа почв и от степени первоначального загрязнения». По словам ученого, который принимал участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, в целом возвращение земель в сельскохозяйственный оборот — реальная и разумная перспектива. Вот только процесс этот должен быть последовательным и многоступенчатым, с учетом измерений уровня поражения каждого конкретного участка, характеристики почв и подбора определенных культур.

«Авария 1957 года на Южном Урале, когда бочка с отходами "Маяка" взорвалась, — тому подтверждение, — уверен ученый. — Прошло уже очень много лет, многие земли (разумеется, не все) вернули в сельскохозяйственный оборот, делали там глубокую перепашку, и продукция, которая там производится, чистая. Земля сама по себе обладает очень высокими регенерационными свойствами. Не знаю, как в Брянске, но возле самого Чернобыля почвы — легкие суглинки, песок, в которых радиоактивность вместе с дождями очень быстро уходит вниз, в глубину. Если почвы глинистые, вода проникает с трудом, распределение радиоактивности будет не так быстро происходить».

Только вот цифра в 5 кюри, приведенная губернатором, доктора физических наук очень смутила. Во-первых, непонятно, данные ли это замеров тридцатилетней давности, или же речь идет о местности, где уровень поражения земли так высок до сих пор. Во-вторых, уже после 15 кюри начинается зона отчуждения, а от 5 до 15 кюри на квадратный километр — это зона с правом на отселение. Правда, использовали это право в Брянске далеко не все, а выделяемые деньги ушли на другое. Лишь каждый десятый уехал, получив обещанную компенсацию, а остальные остались жить на том же месте. На зараженной территории проживает и сам губернатор с семьей. Но аргумент ли это для выращивания картофеля и зерна на территории, пораженной цезием-137 и стронцием-90?

Диссертация не картошка

В интервью губернатор также утверждает, будто бы белорусы решили проблему загрязнения и «возродили землю» простым способом, который доступен и нам. Описывается этот способ так: «В зараженные почвы вносили в виде удобрений калий и фосфор, что снижало содержание радионуклидов почти в 100 раз, до безопасных значений». Возникает резонный вопрос: если действительно так просто обеззаразить землю, почему этот метод еще не принят на вооружение, почему еще не все почвы восстановлены? Эта цифра звучит еще менее убедительно, учитывая, что она приведена человеком, в диссертации которого было найдено более 50% заимствований (и семь страниц текста общих с диссертацией его жены Ольги безо всяких отсылок).

«На самом деле не все так примитивно. Хорошо растворимые удобрения могут растворяться в воде, они легко поглощаются растениями, и происходит определенное замещение, и это влияет на то, какая часть радиации остается в растении, переходит в листья, в корнеплоды. Конечно, это не означает, что если засыпать фосфорные и калийные удобрения, то уровень радиоактивности в земле сразу упадет. Это вовсе не панацея», — поясняет Геннадий Тимошенко, указывая на эту ошибку.

На принципе замещения и «конкуренции» между разными изотопами при попадании в организм и основаны рекомендации людям в районах, пострадавших от радиации, применять йод. Если есть стабильный изотоп, то организм предпочтет его и «не пустит» в щитовидную железу (которой этот элемент особенно нужен для построения гормонов тироксина и трийодтиронина, на что даже недвусмысленно намекает название последнего) радиоактивный йод-131.

«Темные пятна» на картах и неожиданный оптимизм

«Чернобыльская авария в 1986 году привела к массированному загрязнению земель на Украине, в Белоруссии и в России — в Брянской, Тульской, Калужской областях. Запрет на ведение сельского хозяйства на части территории существует до сих пор. Но это было 30 лет назад, и сейчас радионуклиды распадаются. Радионуклид, определяющий основную опасность в этой ситуации — это 137-й цезий. Его период полураспада — 30 лет. По-простому говоря, его количество за 30 лет уменьшается в 2 раза. Это приводит к тому, что поневоле почвы очищаются. Поэтому политика губернатора отвечает научным постулатам и требованиям времени, а также духу закона», — считает Рудольф Алексахин.

Однако радиоактивное поражение на территории Брянской области (затронувшее также и часть Калужской и Тульской областей) было очень «пятнистым»: все зависело от того, куда подул ветер, унося зараженную пыль, и где эта пыль прибивалась дождями к земле. «А дожди выпадают сами знаете как. В результате на расстоянии одного-двух километров друг от друга встречаются участки с очень сильной радиоактивностью и совсем чистые, на которых можно вести сельское хозяйство в полном объеме», — обрисовал ситуацию Геннадий Тимошенко. Именно поэтому нужно подробно рассматривать условия каждого участка территории, планировать темпы восстановления земли, правильную мелиорацию, подбирать культуры. «Существует целая методика: сначала на этих землях можно высевать какие-то травы, растения с неглубокой корневой системой, чтобы они не с глубины сосали питательные вещества, а с поверхности. По мере того как радиация будет уходить все глубже и глубже, проникать внутрь и распределяться, можно переходить к другим культурам, которые имеют более развитую корневую систему», — поясняет эксперт.

По словам ученых, подходящей в этом плане культурой на данном этапе может стать клевер, корни которого не уходят глубоко, в отличие от пшеницы. Клевер — прекрасная кормовая культура для скота, которая не затрагивает глубокие слои почвы и собирает меньше радиации, а вот с огородными культурами и уж тем более со многими злаками ученые советуют повременить. Кстати, рис, который продолжили выращивать в префектуре Фукусима после аварии на АЭС Фукусима-I и даже начали продавать в Европе, действительно проходит все проверки (иначе бы он не вышел на рынок) именно благодаря своей мочковатой корневой системе.

«Это должно быть не политическое решение, а обоснованное специалистами»

«В делах атомных все серьезно, просто все измеряется допустимыми уровнями, и от агротехники, выращиваемой культуры и многих других факторов зависит количество радионуклидов в конечной продукции», — комментирует Рудольф Алексахин, который в 1986 году сам участвовал в ликвидации последствий Чернобыльской аварии и следил за уровнями поражения территории бывших союзных республик с самого начала, а в 2011 ездил с делегацией в Японию и давал советы коллегам из Фукусимы.

«Чем больше загрязнений, тем опаснее, это элементарная человеческая логика, но здесь все измеряется в цифрах абсолютных: должны соблюдаться СанПины, разработанные Минздравом. Совершенно обязательно вести радиационный мониторинг, вести строгий радиационный контроль, ставить в известность население о содержании в продукции радионуклидов», — напоминает ученый.

Опыт Кыштымской аварии и аварии на Фукусиме показывает, что сельскохозяйственная деятельность на территории с наименьшим уровнем загрязнения может быть довольно быстро восстановлена. Вода с предприятия на территории Фукусимы уже завоевывает европейские награды за свое качество, а первая партия в 400 литров молока от 18 фукусимских коров поступила в продажу. Эксперты полностью согласны, что возвращение в сельскохозяйственный оборот земель Брянской области не повлечет за собой опасностей, однако предупреждают, что для этого надо начинать с наименее загрязненных участков земли и не форсировать темпы их реабилитации.

«Я надеюсь, что там есть специалисты, которые должны смотреть на этот вопрос более конкретно: это должно быть не политическое решение, а обоснованное специалистами, на основе измерений, цифр по каждому району и так далее», — подытожил Геннадий Тимошенко. Рудольф Алексахин отмечает, что директор его института ВНИИРАЭ Наталья Санжарова тесно общается с коллегами-радиоэкологами из Брянской области по этим вопросам.