Loading...
Самый крупный проект «Новых материалов и химии» — создание химических производств. Для этого запущены 23 ключевые технологические цепочки. Другие направления нацпроекта связаны с кадрами, новыми разработками и инновациями. Нацпроект «Новые материалы и химия» должен обеспечить независимость российской химической промышленности, помочь заместить многие технологии, импортировавшиеся ранее. Но способны ли мы занять передовые позиции в мире? Или можем только догнать международные технологии?
«В этом году была обновлена цель технологического развития — это конкурентоспособность и лидерство. Для этой цели мы формируем нашу политику — хоть в области биотехнологий, хоть в химии. Мы пытаемся сблизить бизнес и науку, но не в формате НИОКР, а для уточнения направлений фундаментальных исследований. Компании участвуют в приемке научных результатов, формируют запрос на технологии и инновации, а финансирует их по-прежнему Министерство науки и высшего образования. Компании получают результат, который потом можно передавать в НИОКР, и, кроме того, понимают, сформировалась ли команда ученых, сработались ли они, можно ли давать им другие задачи», — рассказал заместитель министра науки и высшего образования Денис Секиринский.
Замминистра уточнил, что по такому же треку работают молодежные лаборатории. В этом году были отобраны более 20 проектов, которые реализуются в плотном взаимодействии с отраслью. Сейчас их уже запустили в работу.
Будет реализован федеральный проект «Разработка важнейших наукоемких технологий» — до 2030 года на него предполагается выделить более 30 млрд рублей. В нем есть два ключевых направления. Первое — обновление инфраструктуры малотоннажного производства в вузах и в других подведомственных учреждений Минобрнауки России. Это 34 площадки, которые могут быть модернизированы под задачи экономики. Второе — отбор инжиниринговых центров, который проводит Минпромторг России (поддержкой проектов по фундаментальному направлению будет заниматься РНФ). Кроме того, заметную долю госзадания нужно формировать за счет запросов, которые поступают в науку извне.
Всех этих целей не достичь без привлечения молодежи в отрасль и подготовки новых квалифицированных специалистов. «Важны люди, кадры. Это колоссальная проблема, которую надо решать. Нужно готовить химиков-технологов и, кроме того, управленцев из технологических компаний, лабораторий, вузов. Для этого реализуется программа управленческого кадрового резерва. В нее привлекаются люди из разных сфер деятельности: из научных организаций, вузов, технологических компаний. Из их диалога рождаются стоящие инициативы», — подчеркнул Денис Секиринский. Именно это, по мнению экспертов, поможет сделать прорыв в развитии технологий.
«Мы с вами стоим перед вызовом — как нагнать систему, которая ушла далеко вперед. Для этого нам нужно бежать наперерез, нужен технологический рывок. У нас есть кадровые ограничения, ограничены финансовые ресурсы. Нам нужно решать первоочередные задачи, которые касаются стратегических задач ВПК, продовольственной безопасности. Без создания собственных технологических заделов этот рывок невозможен. На программу "Госзадание 2.0" можно посмотреть в контексте задач по национальным проектам. Госзадание — опора на мегатренды, возможность продлить технологические цепочки, поработать по 23 ключевым проектам. Мы сталкивались долгие годы с проблемой, что многие перспективные проекты были убыточны или уходили "в ноль", поэтому у нас принят закон о государственно-частном партнерстве», — поделилась член комитета Государственной Думы по промышленности и торговле Мария Василькова.
Депутат Государственной Думы рассказала об экологичности как векторе и тренде. Приоритетом для технологического развития также становится автоматизация, роботизация химического комплекса. Василькова пояснила, что сейчас завершается работа над программой стратегического развития, которая должна быть синхронизирована с проектами технологического суверенитета. С 1 января вводится дифференцированный тариф на электроэнергию на территории 73 регионов РФ. Мера поможет снизить «серое» потребление энергии и нагрузку на сети. Депутат подчеркнула, что это межведомственная и межотраслевая работа, которая требует кооперации многих специалистов и организаций.
Однако преодоление пропасти от получения прикладного научного результата до промышленного применения — дело непростое и требующее огромных вложений. «Все, что мы сделаем по химии, является экономически невыгодным», — заявил вице-президент Российской академии наук Степан Калмыков. Он задал вопрос представителям бизнеса, какие меры можно принять, чтобы это изменилось.
Сам вице-президент Академии наук предложил политику протекционизма: «У нас маленький рынок, и поэтому новые технологии не рентабельны — значит, не получается бизнес. Другой вариант — субсидирование. При базовой ставке рефинансирования 20%+ какие инвестиции в науку являются экономически выгодными? Мы начали работу по формированию пула компаний, создающих научные направления в рамках госзадания, которое потом получают университеты и институты. Я хочу отметить — это поисковая работа. Некоторые компании восприняли наш проект как возможность профинансировать свои НИОКРы за счет государства. Это не так. Это финансирование поисковых работ, и отрицательный результат здесь довольно часто случается. Это нормально, это означает, что просто гипотеза не оправдала себя и надо пойти другим путем. Сейчас мы формируем госзадание на 2026 год. Его парадигма такова, что институтам и университетам проще взять широкую фундаментальную тему. Если же задание создано вместе с компаниями — это задание "со звездочкой", оно направлено на более конкретную задачу. Мы предполагаем, что в рамках трех лет выполнения госзадания от компаний должны быть какие-то денежные бонусы, чтобы была мотивация работать над такими проектами».
Росатом — пример корпорации, активно выстраивающей партнерство с институтами. Тем не менее при нынешней ключевой ставке финансово-экономическая модель для инвестиций в технологическую сферу, в поисковые исследования становится невыгодной для компаний. Екатерина Чабан, руководитель направления научно-технологического сотрудничества Росатома, отметила, что у госкорпорации остается много грантовых инструментов, выстраивается сотрудничество с инжиниринговыми центрами.
Представитель Росатома также поделилась, что недавно в ответ на письмо министра науки и высшего образования Валерия Фалькова корпорация сформулировала приоритетные направления развития. Они будут использованы для выбора идей грантовых проектов. Однако это не отменяет некоторых сложностей и ограничений.
«Рассчитать финансово-экономическую модель для 3-4 TRL [technology readiness levels, или уровни готовности технологии, где 3 и 4 соответствуют макетному образцу и детальному макету — прим. InScience.News] невозможно, значит, нужно идти в вузы и выстраивать с ними партнерство. Реализовывать сейчас самостоятельно НИОКРы с низким TRL невозможно, и с ключевой ставкой выше 20% реализовывать даже второй TRL [техническая концепция — прим. InScience.News] невозможно», — обратила внимание на проблему Екатерина Чабан.
В сфере автопрома есть расчет баллов НИОКР, которые показывают, насколько успешно организация реализует проекты. Екатерина Чабан предложила ввести такую систему в НИОКРы всех областей, чтобы отслеживать прогресс и давать преференции разработчикам с уже готовым продуктом, чтобы иметь возможность организовать серийное производство.
«Коллеги скажут, что могут сделать любую разработку. Но что делать с ней дальше? Она будет нерентабельна. Нужно понимать, как эту продукцию продавать», — отметила представитель Росатома. В пример она привела получение изотопа бор-10 отечественными учеными, которым удалось пройти от науки до производства очень коротким путем.
«У экспортеров бор-10 дешевле, а у нас дороже, но чище. Разработка полностью наша — от фундаментального исследования до серийного производства. Мы очень надеемся, что госзадание будет нам в помощь в подобных проектах. Большой бизнес — большая ответственность, и в том числе сейчас, когда введена дифференциальная шкала налогообложения. Сегодняшняя цель — научиться формировать технологический запрос, потому что мы в последнее время работали больше по контракту. Разумеется, выгоднее сформировать запрос, чем за наши инвестиционные деньги формировать контракт», — рассказала Екатерина Чабан.
В ответ заместитель министра науки и образования Денис Секиринский рассказал историю об изобретении синтетического каучука в 1920-х годах в СССР и переходе к промышленному производству. Чтобы выиграть премию в 100 тысяч рублей, кроме формулы нужно было предоставить 2 килограмма синтезированного продукта. Через два года коллектив российского изобретателя Сергея Лебедева смог построить завод по производству синтетического каучука. «Вопрос не в мерах поддержки, а в концентрации усилий и стремлении получить результат», — считает Денис Секиринский.
«Крупные инвестиции должны быть защищены вдолгую, поэтому мы активно работали в последние годы с научными партнерами по синтезу катализаторов и специальной химии. Лабораторную часть мы прошли достаточно быстро. Сейчас мы находимся на этапе масштабирования, который достаточно финансово затратный. Для создания промышленных мощностей нужны большие инвестиции в инфраструктуру. Мы выделили на строительство инфраструктуры для проверки новых катализаторов более 6 млрд рублей. Путь к технологическому суверенитету стимулирует компанию вкладывать в промышленную инфраструктуру. Это инвестиции в отраслевую науку, которые исчезли после развала СССР, заменившись "супермаркетом идей"», — рассказал директор по исследованиям и разработкам компании «Сибур» Сергей Тутов.
Представитель «Сибура» поделился, что холдинг планирует полностью «закрыться» по катализаторам, создав собственные промышленные цепочки к 2030 году. Это защитит компанию и промышленные мощности, создаст структуру для входа в инновации не на лабораторном уровне, а сразу с возможностью масштабного производства за счет готовой инфраструктуры.
«Основная помощь для компании в вопросе обеспечения технологического лидерства — меры господдержки. Они позволят смотреть на проект комплексно, как на продуктовые цепочки. Мы крупнейший в России потребитель катализаторов, но для эффективного и окупаемого производства мощностей нашего потребления недостаточно. Когда в нацпроектах оцениваются идеи для финансирования, фокус государства должен быть на обеспечении технологических цепочек», — заявил Сергей Тутов.
Одним из посредников между наукой и бизнесом стал РНФ. «В 2022 году президент поставил Российскому научному фонду непростую задачу — начать грантовую поддержку не только фундаментальных проектов, но и прикладных. В РНФ была построена новая схема экспертизы и мониторинга, с 2023 года началось ее практическое осуществление», — рассказал на секции Конгресса молодых ученых председатель научно-технологического совета Российского научного фонда Александр Клименко.
Конкурс прикладных проектов проходит в два этапа. Сначала идет отбор технологических предложений, когда компании формулируют свои проблемы, запросы и представляют их на конкурс. Затем из них выделяют наиболее серьезные, которые сулят наибольшую выгоду.
«Компании, которые формулируют запросы, не получают деньги, а получают головную боль. Когда будет найден исполнитель, компании должны будут взять на себя заботу внедрении полученной технологии в производство», — добавил Александр Клименко.
На втором этапе четкий технический запрос выставляются на конкурс, и научные организации конкурируют за возможность взяться за это задание. Тут появляются и распределяются грантовые средства.
«Зачем появляется РНФ? Почему, если есть заказчик и исполнитель, не делать напрямую? Ответ — во-первых, РНФ вкладывает свои дополнительные средства. Заказчик берет на себя обязательства по финансированию с собственной стороны. Во-вторых, по принципу "одна голова хорошо, а две лучше" используется экспертный потенциал фонда. Научно-технический совет оценивает вероятность положительного результата и может отменить конкурс, если вероятность научного успеха мала», — пояснил председатель научно-технологического совета РНФ.
Председатель научно-технологического совета РНФ рассказал, что пока что такой конкурс сосредоточен на одном направлении СНТР — микроэлектронике. Фонд разработал спецификатор, где разделены конструкционные и расходные материалы.
«Больше 100 разных химических материалов нужны, чтобы выйти в микроэлектронике на современный технологический уровень и изготавливать изделия размером 28 нанометров. Поэтому выполнение химических задач крайне важно для развития микроэлектроники. Сегодня успешно выполняется проект катализаторов полимеризации олефинов. Утвержден нацпроект "Материалы и химия"», — представил результаты и направления работы Александр Клименко.
Заместитель директора департамента химической промышленности Министерства промышленности и торговли Алексей Артемьев в своем выступлении уделил внимание тому, что министерство ориентируется на практические задачи и обеспечение производства. Он заметил, что экономическая политика протекционизма обеспечивает качество продукции, и рассказал о разных взаимосвязанных видах научно-технологического лидерства.
«Лидерство без суверенитета — лидерство на глиняных ногах. Мы будем делать хорошие современные продукты, но будем находиться в острой зависимости от иностранных поставщиков. Есть лидерство обеспечивающее — оно обеспечивает суверенитет отраслей, которые потребляют технологию. Лидерство должно быть обеспечено продуктами отечественного сырья. Лидерство по издержкам — это технологический суверенитет, благодаря которому компания будет успешно функционировать. Есть продуктовое лидерство — поддержка перспективных продуктов, которые уже сейчас разрабатываются», — пояснил заместитель директора департамента химической промышленности министерства промышленности и торговли Алексей Артемьев.
Но для успешного развития нужно понять, чего хотят и сами компании, что их беспокоит. Фонд «Центр стратегических разработок "Северо-Запад"» провел два исследования для бизнеса в 2024 году. Они опросили 23 химических компании: 14 производственных, пять научных, две технологических и одну сервисную. Фонд выяснил типы приоритетных НИОКР, основные источники новых знаний и технологий (в основном внутренний НИОКР), долю расходов на науку и инновации. Приоритетными областями НИОКР на горизонте ближайших двух лет согласно опросу оказались технологии новой и передовой химии и материалов, а вложения в исследователи и разработки 1-5%.
Основные вызовы и проблемы, которые указывали компании, — высокие первоначальные затраты внедрения технологий (83%), дефицит технологических компетенций (75%), отсутствие российских комплексных технологических решений (75%) и платформ для обмена передовыми практиками (58%). В этих вопросах наука и госструктуры могли бы пойти им навстречу, чтобы помочь экономике страны.
«Вектор мирового развития сейчас — разворот науки в сторону бизнеса. Это не только российская, но и глобальная тенденция: сектор науки должен сильнее отражать проблемы сектора реальной экономики. Есть проблема производительности труда, и если государство инвестирует в науку, наука должна решать реальные задачи. Можно использовать подход "снизу", когда компании сами формируют запрос, но тогда мы получаем слишком много идей, и их нужно отбирать. Можно действовать "сверху вниз", и тогда можно ввести интегральную программу развития отрасли. Оба варианта одинаково приемлемы в российской экономике», — заключила директор фонда «Центр стратегических разработок «Северо-Запад» Марина Липецкая.
Автор: Алиса Ершова
Подписывайтесь на InScience.News в социальных сетях: ВКонтакте, Telegram, Одноклассники.