Центр компетенций «Центр технологий распределенных реестров» был создан в 2018 году на базе Санкт-Петербургского государственного университета в рамках реализации программы «Национальная технологическая инициатива». Основная задача ЦК НТИ — способствовать внедрению технологий распределенных реестров во всех отраслях экономики, в том числе промышленности, финансах, транспорте, культуре и искусстве, а также готовить образовательные программы. Кроме того, при участии центра был создан проектный консорциум, участники которого занимаются продвижением блокчейн-технологий в России и мире. Директор ЦК НТИ «Центр технологий распределенных реестров» Дмитрий Шишмаков рассказал о его основных достижениях, главных проектах и перспективах на будущее.
— Какие у центра были цели и планы на старте?
— Концептуально — стать ведущим центром компетенций по развитию блокчейн-технологий в России. Если же говорить о планах программы, то нам нужно было создать программные продукты в количестве восьми штук, подготовить образовательные программы и провести обучение слушателей. Причем мы должны были прежде всего ориентироваться на слушателей, имеющих высшее образование. Однако этот план получилось даже перевыполнить — у нас появлялись онлайн-курсы по блокчейну для школьников, которые преподавались в том числе в «Сириусе». То есть нам удалось охватить более широкие слои аудитории. Наши оффлайн- и онлайн-курсы прошли более 15 тысяч человек. Мне кажется, это большая цифра, если воспринимать блокчейн как сравнительно небольшую часть всего IT-мира. Одна из наших глобальных целей — популяризировать блокчейн-технологии в стране. Блокчейн-технологии сегодня и пять лет назад — это два совершенно разных мира.
— Что вы считаете главным достижением ЦК за время с начала работы и главным проектом?
— Главным достижением можно считать тот факт, что все проекты, которые были заявлены в программе центра, мы реализовали. Во многом благодаря деятельности нашего центра информация о блокчейне доходила до федеральных органов власти и других субъектов, которые изначально с блокчейном не взаимодействовали. Во многом это связано с теми проектами, что мы делаем.
Например, мы создали Децентрализованную систему межбанковских сообщений (ДСМС). Это программный комплекс, обеспечивающий децентрализованный обмен финансовыми сообщениями между двумя и более участниками. Ключевое отличие от действующих систем (например, SWIFT) — невозможность принудительного исключения участников, так как единый владелец отсутствует. Соответственно, мы информировали профильные ведомства о том, что такие проекты есть, чем они могут быть полезны нашей стране и миру в целом. Работаем с международным сообществом. Просветительскую функцию я считаю очень важной. Кроме того, в процессе реализации проектов мы участвовали в различных рабочих группах, которые принимали правовые решения по использованию блокчейн-технологий в стране.
Главный проект назвать сложно. Безусловно, наш самый известный и популярный проект — это «Криптовече», он появился одним из первых. Это система для дистанционного проведения онлайн-голосований на блокчейне. Проект был принят и рекомендован президиумом ВАК. Наиболее активно он начал развиваться во время пандемии, потому что позволял сотрудникам вузов, не собираясь оффлайн, проводить заседания ученых советов, защищать диссертации и принимать другие решения. К текущему моменту он применяется в более чем 100 вузах. Сейчас он безвозмездно предоставляется вузам на новых территориях Российской Федерации. Помимо этого, проект стал применяться в Координационном центре правительства России. Например, в августе проходило заседание на тему развития научно-образовательных центров (НОЦ) под руководством Дмитрия Николаевича Чернышенко, где успешно применили «Криптовече». Также его стали активно применять акционерные общества. При голосованиях один-два раза в год стало бессмысленно собираться в одном месте или арендовать офисы в разных регионах с учетом того, что теперь все можно провести онлайн.
Кроме того, важным является проект Децентрализованной системы межбанковских сообщений, он масштабный и долгосрочный. Пока он не применяется в промышленном масштабе, но имеет большие перспективы, в том числе на международном рынке. В декабре мы выступали на закрытой сессии BRICS по этому вопросу.
Также для нас важен проект электронного коносамента, который мы сделали с партнером «МАС-Внештранс». Электронный коносамент — это проект, который цифровизирует отрасль морских грузоперевозок. Закон позволит применять такой коносамент только со следующего года, но мы уже технически реализовали это решение. Сейчас мы получаем позитивную обратную связь от экспертного сообщества по этому проекту.
Отдельно хотел бы упомянуть проект «Цифровой метр», который позволяет приобретать с инвестиционными целями квартиру не целиком, а по квадратным метрам. Условия ипотеки сейчас ухудшаются, у людей нет накоплений, чтобы купить квартиру с целью инвестиций целиком, но они могут купить ее по квадратным метрам, а потом продать обратно застройщику и получить фиксированный доход. Коммерческие проекты в этом секторе уже развиваются, но пока нет универсального маркетплейса, который позволит подключать разных застройщиков. Мы закончили делать такую систему буквально в этом месяце.
— Какие наиболее удачные примеры сотрудничества можете назвать?
— В этом смысле можно выделить проект «Цифровой метр», который мы разработали совместно с компанией VALO, крупным девелопером на Северо-Западе. К нему сейчас подключается и ряд других крупных застройщиков, но пока на уровне Санкт-Петербурга. В связи с соглашениями о неразглашении я не могу озвучить их названия, но это одни из самых крупных застройщиков, которые есть в регионе.
В принципе, так можно сказать про каждого из наших партнеров, с которыми мы взаимодействуем по разным проектам. Также у нас есть отличный совместный проект с ПСК, производителем придомовых приборов учета. Мы дорабатываем счетчики электроэнергии таким образом, что они образуют блокчейн-сеть внутри дома и могут следить друг за другом, не позволяя подделывать данные. То есть счетчик будет обеспечивать достоверность хранимых данных и избавит от необходимости раз в полгода снимать показания счетчиков вручную. Это в чем-то уникальная история, потому что обычно считается, что блокчейн-технологии делают системы дороже, а в этом случае они, наоборот, удешевляют их работу, потому что исчезает необходимость регулярно отправлять данные через сим-карты на сервера и иметь мощный центр обработки данных, который собирает данные со всех квартир, потому что они хранятся прямо на счетчиках.
— Чем в широком смысле помогла грантовая поддержка?
— Грант НТИ дал нам довольно хороший запас времени и возможность делать проекты с акцентом на качество, дополнительные исследования. В то время как конкуренты были вынуждены жить в рыночных условиях и пытаться заработать деньги для того, чтобы существовать и развиваться. В этом плане грант позволял иметь запас прочности для того, чтобы сделать работу на максимально высоком уровне.
— Какие направления вы сейчас развиваете?
— Сейчас у нас в активной стадии история с голосованиями, но она перешла в корпоративную плоскость, мы благодаря грантовой поддержке НТИ имеем возможность создать и успешно коммерциализировать проект.
Также активно продвигаем историю с логистикой и перевозками, электронный коносамент, участвуем в истории с цифровыми финансовыми активами — речь про квадратный криптометр. Кроме того, много ресурсов с точки зрения времени и финансов мы тратим на ДСМС. При этом большая работа была проведена за счет собственных средств, то есть не на средства гранта. Мы понимаем, что, если этот проект выстрелит, он не только повлечет изменения внутри нашей страны, но и изменит глобальную систему финансовых сообщений.
Сегодня мир нуждается в своего рода техническом полицейском, которого никто не сможет обмануть. В случае с блокчейном участники финансовых отношений из разных стран не смогут пересмотреть условия в одностороннем порядке или необоснованно обвинить в подделке данных, потому что это будет невозможно на уровне технологии. Плюс эти данные могут быть видны сразу всем участникам финансовых отношений. Таким образом, блокчейн-технологии позволят соблюдать те правила, о которых стороны изначально договорились между собой.
Все наши проекты сейчас, по сути, на это и направлены. Электронный коносамент — это документ, который хранится у всех участников логистической цепочки и также гарантирует, что данные не будут подделаны. На рынке международных транспортных перевозок есть четыре системы похожего формата, но ни одна из них не применяется в нашей стране по закону, и все они централизованы.
— Какие следующие шаги вы планируете сделать?
— По большинству проектов этап разработки был завершен в этом декабре. То есть начиная с января 2024 года мы приступаем к работе с партнерами по их переходу в активную фазу. На данный момент у нас есть один завершенный проект — система для поддержки избирательного процесса «Элорис», которая была применена в 2021 году во время выборов в Ленинградской области.
Все остальные проекты либо уже активно коммерциализируются, либо мы с партнерами начинаем работу в этом направлении. Например, в случае со счетчиками тестирование запланировано только на 2025 год, потому что это требует много подготовительных работ. Необходимо не только разработать технологию, но и выбрать дом, в котором она будет протестирована, при этом все построенные дома уже имеют счетчики. История с децентрализованным обменом финансовыми сообщениями тоже очень долгая. Думаю, что только в следующем году технология начнет активно применяться организациями и только года через два будет постепенно становиться стандартом в разных организациях.
— Каких результатов по этим проектам вы ожидаете достичь при позитивном сценарии? Рассматриваете ли выход на зарубежные рынки?
— Проект «Криптовече» ориентирован на Россию, его сложно продать за рубеж. ДСМС — это, напротив, глобальный проект, потому что внутри России уже есть схожее по сути, но не по архитектуре решение, и мы не хотим быть конкурентами. То есть это международный проект, который должен помочь России справиться с существующими вызовами. Он, кстати, был включен Агентством стратегических инициатив в список инициатив по обеспечению финансового суверенитета. Доклад об этом вышел в июле 2023 года.
В случае с электронным коносаментом мы в данный момент ориентируемся на Россию, обсуждая возможности его использования с крупными вертикально интегрированными компаниями. Однако этот проект имеет перспективы выхода за рубеж. Если он будет успешно применен на рынке судовых перевозок в России, со временем парк других стран захочет к этому подключиться. Но это вряд ли случится раньше, чем через два-три года. Проект «Цифровой метр» также развивается исключительно внутри России, потому что работает в соответствии с российским законом о цифровых финансовых активах и нелегитимен за рубежом. Что касается счетчиков, проект может быть трансформирован для счетчиков по учету других ресурсов, но также будет развиваться внутри страны.
— Планируете ли вы новые проекты? Есть ли уже какие-то наработки?
— У нас есть новый проект — биржа нематериальных активов, сейчас мы занимаемся ее внедрением. Речь про авторские права, записи песен, народное творчество. Все то, что не может быть осязаемым, но при этом требует учета. Сейчас учет таких активностей ведут разные ведомства: Минприроды, Минкультуры, Минпромторг и другие. Их задача — охранять народную культуру. В чем-то этот проект похож на создание NFT (non-fungible token, невзаимозаменяемый, или уникальный, токен). В физическом мире объект не существует, но есть его цифровая копия, за которой закреплен определенный токен, его номер. Перспективы этого проекта мы видим прежде всего в России. При этом ведутся разговоры о необходимости создания реестра народных достижений для дружественных стран, чтобы они могли между собой чем-то обмениваться, находить общие интересы. Например, и в России, и Китае есть фольклор или охотничьи традиции.
Также мы потенциально рассматриваем запуск биржи эмиссии утилитарных прав. Это одна из форм нематериальной собственности, где есть перспективы применения блокчейн-технологий. Скорее всего, к этой работе мы приступим в следующем году. Суть в том, что сейчас есть потребность перевести в оцифрованный вид эмиссии разных объектов, например сахара. То есть инвестор, покупая килограмм сахара, будет покупать не сам товар, а право на него, а потом уже перепродавать его заводу или другому поставщику, которому этот сахар физически нужен. Эта инвестиционная история подразумевает необходимость применения блокчейн-технологии.
— Удалось ли выйти на стабильную монетизацию?
— По тем проектам, которые активно применяются, например «Криптовече», мы уже давно вышли на стабильную монетизацию, превышающую расходы на проект. Над остальными проектами мы сейчас работаем вместе с партнерами. То есть как центр мы зарабатываем, получаем деньги на функционирование, но называть сами проекты финансово успешными пока рано, потому что многие из них только с января-февраля выйдут на стадию промышленной эксплуатации.
— Какие прогнозы в смысле заработка на ближайший год-два?
— Мы рассчитываем, что наш годовой заработок будет как минимум в полтора раза больше, чем сумма выделяемого ранее на год гранта. Это будет происходить не за счет прямой коммерциализации проектов, а за счет совместной деятельности с партнерами, которые инвестируют в проекты. Соответственно, на эти деньги мы существуем. Проект «Цифровой метр» начнет приносить доход с апреля этого года, то же самое с коносаментом, общий объем этого рынка составляет около 2 млрд руб. При этом на данный момент к использованию готова только наша система.
История с Децентрализованной системой межбанковских сообщений на данный момент самая неоднозначная с точки зрения финансовых показателей. Успех проекта зависит от того, насколько быстро получится добиться того, чтобы систему начали активно использовать. Программный код ядра системы распространяется в формате открытого исходного кода, то есть она бесплатная. Доход в этом случае нам приносит оказание услуг по интеграции этой системы с текущими системами банков или других организаций и других экспертных услуг. Этот проект требует дополнительных инвестиций, в том числе мы рассматриваем вариант привлечения средств со стороны НТИ, так как его коммерциализация в лучшем случае может быть достигнута через полтора года.
— Есть ли спрос на ваши разработки у иностранных клиентов? Или, может, есть примеры сотрудничества?
— Коммерческих лицензий у нас пока не было. В отношении ДСМС мы общаемся с зарубежными организациями из стран СНГ, Африки. Пока все находится на стадии переговоров, так как проект только недавно был завершен. Касательно электронного коносамента мы также ведем переговоры с зарубежными компаниями, преимущественно из стран Ближнего Востока. На этом рынке работает много российских компаний, которые решили релоцироваться, при этом понимают суть проекта, видят перспективы и готовы с нами работать.
Подписывайтесь на InScience.News в социальных сетях: ВКонтакте, Telegram, Одноклассники.
