Об ученом, судившемся с Нобелем и компанией Thermos, о химике и физике, проигравшем борьбу за Нобелевскую премию и гонку по сжижению гелия, и об иронии, сопровождающей самое знаменитое изобретение нашего героя, рассказываем в нашей рубрике «История науки».

Джеймс Дьюар родился в 1842 году в Шотландии в семье винодела, учился в Долларской академии — престижной школе для мальчиков, основанной незадолго до его рождения. Вскоре после ее окончания, когда ему было 15, он потерял родителей. Несмотря на это, молодой человек смог поступить в Эдинбургский университет, позже учился и в Гентском университете.

В 33 года Дьюара позвали преподавать в Кембридж. Хотя должность была не очень привлекательная (например, жить приходилось в небольшой комнатке, а в самом университете царила сковывающая консервативная атмосфера), ее скрашивало плодотворное сотрудничество с химиком Джорджем Лайвеингом, с которым Дьюар изучал спектры атомов и молекул, в том числе в инфракрасном и ультрафиолетовом диапазоне. Через несколько лет он стал профессором Королевского института Великобритании, где в разное время работали Хэмфри Дэви, Майкл Фарадей и полтора десятка нобелевских лауреатов. Вспыльчивый и нетерпеливый, Дьюар не любил затверженные лекции по курсу и был рад данной ему свободе самостоятельно выбирать интересные темы для обсуждений. На рубеже веков, уже в почтенном возрасте, он стал президентом Химического общества и Британской ассоциации содействия развитию науки.

Работы Дьюара в разные годы были посвящены вопросам органической химии, свойствам водорода, высоким температурам (в том числе Солнца и искрового разряда), химии электрической дуги и много чему еще. Дьюар исследовал воздействие солнечного света на сетчатку, предложил несколько возможных формул изомеров бензола (одно из этих веществ и называется «бензолом Дьюара»). Вместе с Джоном Флемингом, британским физиком и инженером (и заодно одним из основателей «старейшего креационистского движения в мире»), изучал электрические свойства веществ, охлажденных до очень низких температур.

В сотрудничестве с английским химиком Фредериком Абелем Дьюар разработал новый тип бездымного пороха — кордит. Из-за него они даже судились с Альфредом Нобелем, который считал, что кордит слишком уж похож на запатентованный им баллистит. Так как невозможно приготовить одну из этих форм в чистом виде, без примесей другой, решение было принято не в пользу Нобеля.

Наибольшую известность Дьюару принесли исследования низких температур. В 1877 году швейцарец Рауль Пикте и француз Луи-Поль Кайете (независимо и практически одновременно) получили сжиженный кислород. Вдохновленный этими результатами, Дьюар повторил опыты на публике, добившись и более низких температур.

Используя холодильную установку собственной конструкции, Дьюар получил жидкий и твердый водород, попытался добиться сжижения гелия. Однако здесь его обогнал голландский физик и химик Хейке Камерлинг-Оннес. Причем этому Камерлинг-Оннесу («Господину абсолютного нуля», как прозвали его коллеги) в 1913 году дали Нобелевскую премию по физике («за исследования свойств вещества при низких температурах, которые привели к производству жидкого гелия»), а Дьюара хоть и номинировали на «Нобеля» несколько раз, но (может быть, в память о старых ссорах) безуспешно.

Для изучения свойств полученных физиками жидкостей их нужно было удержать от испарения хоть какое-то время. Для этого было необходимо создать емкость с великолепной теплоизоляцией. В 1881 году немецкий физик Адольф Вейнхольд придумал для этих целей стеклянный ящик с двойными стенками, из пространства между которыми откачивался воздух. Дьюар усовершенствовал конструкцию, превратив ее в колбу, также с двойными стенками и вакуумом между ними. Горлышко колбы сделано узким, чтобы уменьшить теплообмен с окружающей средой. Внутренняя стенка из этих же соображений была покрыта тонким зеркальным слоем серебра. Вот этот-то сосуд Дьюар и продемонстрировал на публичной лекции в Королевском институте 20 января 1893 года.

Несмотря на то, что сосуд носит имя изобретателя, разжиться на нем Дьюару не удалось. Он не патентовал свою колбу, и, когда немецкие стеклодувы Рейнхолд Бюргер и Альберт Ашенбреннер основали компанию Thermos, он был в ярости. Но бессилен. Они-то позаботились и о патенте, и о регистрации торговой марки. (Чтобы придумать название фирме, даже объявили конкурс, в котором и победило Thermos, образованное от греческого therme — «тепло».) Вскоре компания уже имела отделения в США и Канаде.

Долгое время компания боролась за сохранение статуса торговой марки за словом «термос». Помимо долгих юридических разбирательств, фирма упорно давала различным своим товарам (палаткам, фонарям) то же название, чтобы оно ассоциировалось с компанией, а не с конкретным предметом. Однако эту борьбу компания проиграла, и в большинстве стран мира «термос» стал родовым торговым знаком.

Девиз компании — «Храним тепло. С 1904 года». Так по иронии судьбы изобретение, предназначенное для изучения очень низких температур, стало символом тепла и уюта.