О человеке, одинаково известном благодаря занятиям химией и политикой, исследователе кислорода и стороннике теории флогистона, «отце» газировки и ластика читайте в нашей рубрике «История науки».

Джозеф Пристли родился в семье фабриканта, довольно благополучной, если не считать того, что родители были диссентерами, то есть не принадлежали к официальной англиканской церкви. После смерти матери он воспитывался в доме тети, которая позаботилась о том, чтобы способный мальчик (а он в четыре года без запинки отвечал на 107 вопросов катехизиса) получил лучшее образование. Еще в школе Джозеф выучил греческий, латынь и иврит. Дальнейшее обучение включало французский, итальянский, немецкий, арабский, высшую математику, логику и естествознание.

В 1772 году он поступил в Академию Девентри, которая предназначалась специально для обучения диссентеров. Там, в довольно либеральной атмосфере, он увлекался философией, далеко не всегда включавшей религиозные размышления, однако намерения стать священником не оставил. Жители сельской местности, куда Пристли направился после окончания академии, его религиозных взлядов не поняли, даже тетушка отказала в поддержке.

Друзья-диссентеры подыскали для него место священника в городке Нантвич, где община была более терпимой, Джозефу даже удалось основать там школу. Для нее он написал учебник по английской грамматике, настолько удачный, что нашего героя пригласили преподавать в Академию Уоррингтон. В ходе работы над другой книгой, посвященной перспективе, Пристли заметил, как хорошо стирает карандашные пометки кусочек каучука. Это открытие он описал в предисловии к своей книге. Вскоре после этого началось производство ластиков. Тогда же Пристли выпускает несколько работ по истории, в том числе истории христианства и науки.

Однако интересовали нашего героя и естественные науки, в частности электричество. Друзья познакомили его с приехавшим тогда в Англию Бенджамином Франклином, одобрившем такое увлечение. Особым успехом пользовалась работа Пристли «История изучения и современное состояние электричества». В ней он не только привел известные на тот момент работы других физиков, но и описал несколько своих опытов. Один из них доказывал, что проводить электрический ток может древесный уголь и многие другие вещества, а не только металлы и вода, как считалось тогда. Похожую книгу он написал и по истории оптики.

Пристли собирался отправиться в путешествие с Джеймсом Куком в качестве астронома, однако выбрали другого (ботаником с Куком поехал Джозеф Бэнкс). Пристли рассказал морякам о способе приготовления газированной воды, которая, как он считал, должна помогать при цинге. С цингой Кук успешно справлялся другими способами, а технологию приготовления газировки использовал Иоганн Швепп, швейцарский часовщик, и основал знаменитую компанию Швеппс.

Получив место учителя в богатой семье, Пристли смог больше времени посвящать занятиям наукой, на тот момент — изучению газов. Его «Эксперименты и наблюдения различных видов воздуха» содержат описание нескольких открытий: двух оксидов азота (I и II), хлороводорода, аммиака и кислорода. Свойства газов он изучал, используя мышей: сажал их под купол с тем или иным газом и смотрел, что произойдет.

Пристли впервые получил бесцветный газ (при котором свеча горела ярче, чем обычно, а мышь жила дольше) в августе 1774 года. Пристли поддерживал теорию, согласно которой невесомая или даже обладающая отрицательной массой материя — флогистон — наполняла все вещества и высвобождалась по мере их сгорания. Поэтому открытый газ Пристли назвал бесфлогистонным воздухом (он мог вместить больше флогистона, потому свеча и горела лучше). Правда, честь открытия кислорода обычно делят между Пристли, шведом Карлом Шееле, который получил кислород раньше, но медлил с публикацией результатов, и французом Антуаном Лавуазье, первым понявшем значение открытия. Продолжив опыты, Пристли обнаружил, что обнаруженный им газ выделяют растения, тем самым он открыл фотосинтез, хотя и не мог объяснить увиденное.

В 1780 году Пристли переехал в Бирмингем, где он работал и преподавал. Помимо этого, он принимал активное участие в жизни «Лунного общества» — клуба любителей науки и промышленников. Туда также входили упомянутый уже Джозеф Бэнкс, изобретатель Джеймс Уатт, промышленник (и брат изобретателя копировальной бумаги) Джозайя Веджвуд.

Пристли до последнего держался теории флогистона, даже когда ее сторонников почти не осталось. Возглавил эту «химическую революцию» Антуан Лавуазье. Тот, кому Пристли одним из первых сообщил об открытии кислорода, направил это достижение против самого Пристли. Лавуазье выступил против теории флогистона, заменив ее кислородной теорией горения и предложив список химических элементов (первый прообраз периодической таблицы). Он же сформулировал закон сохранения массы и ввел принцип экспериментального обоснования любых утверждений о свойствах вещества. Это был совершенно новый подход к химии, с которым Пристли, бывший в первую очередь натурфилософом, смириться не мог.

Однако другую революцию, Французскую, Пристли приветствовал и публично поддерживал, что в консервативной Англии было делом неблагодарным. Его вместе с другими учеными-радикалами критиковал в своих «Размышлениях о Французской революции» парламентарий-консерватор Эдмунд Берк. Он утверждал, что они «в своих экспериментах ставят людей вровень с мышами под куполом», намекая на опыты ученого. За свои политические и религиозные взгляды Пристли получил немало насмешек и карикатур. Консерваторы даже наградили его кличкой Джо-порох (Gunpowder Joe).

В июле 1791 года Пристли с друзьями-диссентерами организовали торжественный ужин в честь годовщины взятия Бастилии. В тот вечер толпа народа напала на отель, где проходил ужин, и его гостей. Погромщики вломились и в дом Пристли, уничтожив лабораторию и почти всю собственность семьи. Джозефу и его жене едва удалось спастись. Кроме Пристли, досталось и другим диссентерам и членам «Лунного общества». Как полагают историки, нападение было если не организовано, то точно поддержано местными властями.

После этого жизнь семьи стала почти невыносимой: Пристли сравнивали с дьяволом и Гаем Фоксом, ему слали насмешки и угрозы, с ним отказывались или боялись вести дела. В итоге он принял решение увезти семью в Америку (хотя еще до отъезда он узнал о том, что гражданство ему предоставила Франция, что он счел «величайшей честью»). Он уехал весной 1794 года, весьма своевременно: через несколько недель правительство устроило волну арестов радикалов. В Америке он отклонил все приглашения университетов, но продолжил работу. В последние годы он все так же выступал в защиту теории флогистона и проявил интерес к вопросу зарождения жизни.