Сегодня в Стокгольме объявили лауреатов премии Шведского государственного банка по экономическим наукам памяти Альфреда Нобеля, известной также как Нобелевская премия по экономике — хоть изобретатель динамита и не упоминал ее в завещании, а его потомки напоминают, что письма Нобеля «свидетельствуют о том, что он не любил экономистов». Последними в этом году звонок из Нобелевского комитета получили два профессора Стэнфордского университета — Пол Милгром и Роберт Уилсон. Они разделили премию за улучшение теории аукционов и изобретение новых аукционных форматов.

Экономисты изучают аукционные системы уже много десятилетий, Нобелевка по этой теме, строго говоря, уже присуждалась — в 1996 году, когда лауреатами были Уильям Викри и Джеймс Миррлис с формулировкой «за фундаментальный вклад в экономическую теорию стимулов и асимметричной информации». Викри, который считается основателем теории аукционов, скончался через несколько дней после присуждения премии, и нобелевскую лекцию за него прочитал лауреат этого года Пол Милгром. В этом году нобелевские лекции, как и само вручение премий, пройдут, видимо, в дистанционном формате.

Почему аукционы так интересны экономистам? Отчасти дело в особенностях действий покупателей и продавцов — это богатая тема для исследователей поведенческой экономики, к тому же связанная со множеством других проблем теории игр и теории контрактов. Но что еще важнее — аукционы имеют огромное практическое значение не только для отдельных людей, но и для целых стран и отраслей. Ставки делают не только любители антиквариата и богатые коллекционеры произведений искусства (хотя это тоже достойные внимания рынки). Государственные закупки, биржевая торговля ценными бумагами, углеводородами и ценными металлами — лишь малая часть сфер, где используются аукционы. От их формата зависит итоговая цена товара, а значит, и разнообразные экономические последствия для участников. И не только для них: от результатов государственных закупок напрямую зависит, как организации потратят бюджетные деньги — деньги налогоплательщиков. А иногда услуги, которые продаются на аукционах, прямо влияют на качество жизни обычных граждан. Например, на порядок вывоза мусора из вашего двора.

Формат аукциона определяют несколько переменных. Он может проводиться в один раунд или в несколько; покупатели могут предлагать ставки открыто или напрямую продавцу; имеют право назначать свою цену несколько раз или только однажды. Иногда победитель получает товар по своей цене, а иногда — по цене на шаг ниже. Нам более известны аукционы, где ставки повышаются (английские), но есть и обратный случай — аукцион голландского типа начинается с самой высокой цены. Кроме того, на исход аукционов влияют менее очевидные, не всегда определенные форматом факторы — по-разному или одинаково оценивают покупатели истинную стоимость предмета продажи и какой информацией о нем они располагают. Например, если о реальной стоимости известно немного, участники аукциона начинают опасаться «проклятия победителя» — что, если я получу товар, но по такой высокой ставке, что больше потеряю, чем приобрету? Нобелевский комитет проиллюстрировал это на примере котов, торгующихся за рыбу.

Как показал в своих ранних работах, основанных на теории игр, еще в конце 1960-х и 1970-х годах Роберт Уилсон, страх перед «проклятием победителя» вредит в первую очередь продавцу. Опасения ведут к тому, что покупатели занижают ставки, а некоторые и вовсе отказываются от участия в аукционе. В своих работал Уилсон предложил оптимальные стратегии поведения для покупателей, а также проранжировал аукционы разных форматов с точки зрения того, какую выгоду они приносят продавцу.

Пол Милгром вступил в теорию аукционов чуть позже Уилсона, под руководством которого писал диссертацию в 1970-е, но именно он предложил рецепт, как снять «проклятие победителя» выгодным для продавца и покупателей способом. Рецепт оказался прост: предоставлять как можно больше информации о предмете продажи до начала торгов. Покупатели будут больше знать об объективной стоимости товара и будут меньше бояться переплаты. К тому же они смогут дать оценку субъективной ценности продаваемого предмета для себя. Ведь не всегда ставка зависит от рыночной стоимости предмета. Квартиры в двух районах города могут котироваться одинаково, но для вас большей ценностью обладает та, что расположена в шаговой доступности от работы. Перспективные запасы углеводородов на двух лицензионных участках одинаковы, но для нефтяной компании выгоднее месторождение, для разработки которого есть готовые технологии. И давать участникам торгов возможность сделать такие выводы для продавца тоже очень полезно: если покупатели видят для себя особую пользу, они поставят больше и итоговая цена будет выше.

Конечно, это всего лишь общий принцип. В каждой отрасли и на каждом конкретном аукционе у продавцов и покупателей свои ожидания и выгоды. Где-то продавцу важно получить наиболее высокую цену (и войти в историю с самой дорогой картиной мира), а где-то — обеспечить за счет результатов аукциона еще и общественное благо. В разных случаях нужны разные форматы аукционов, и потому уже в 1990-е годы Уилсон и Милгром перешли от теории к практике и стали проектировать их на заказ. Милгром и по сей день возглавляет компанию по разработке аукционов.

Самой известной сферой, к которой экономисты приложили руку как консультанты, стала продажа лицензий на радиочастоты в разных штатах США для телекоммуникационных компаний. Цены на них росли вместе со спросом на мобильную связь, а распределение лицензий было буквально случайным процессом — в начале 1990-х годов для этого использовали лотерею. Было решено организовать аукцион, но уверенности в успехе этого подхода у властей не было. Ведь если продавать частоты в разных штатах пошагово, операторы связи не будут знать, удастся ли им выкупить достаточно, чтобы создать достаточно широкую сеть. Это опасный вариант «проклятия победителя» — вдруг вы заплатите немалую сумму в одном штате, но в других ваши ставки перебьют, и вы останетесь без денег и с невыгодными обязательствами? Чтобы решить проблему, Уилсон и Милгром предложили в 1994 году новый формат одновременного аукциона с несколькими раундами: лицензии для всех территорий выставлялись на продажу одновременно, участники торгов могли делать по несколько ставок, а раундов проводилось столько, сколько потребуется. Таким образом, телекоммуникационные компании могли претендовать сразу на все интересные им лицензии, видеть ставки соперников и в результате собрать достаточно лицензий для создания сети. Организаторы тоже не прогадали: уже первый аукцион принес 617 млн долларов, а всего за первые 20 лет использования формата доход составил около 120 млрд. С тех пор по предложению Милгрома с коллегами был внедрен новый тип аукциона для тех же целей, основное отличие которого в том, что на торги выставляются уже целые пакеты частот.

Нобелевский комитет, как было объявлено на пресс-конференции, расценил работы Уилсона и Милгрома как эффективное применение результатов фундаментальных исследований в области теории игр к практическим проблемам. Сегодня эти проблемы затрагивают интересы целых стран и больших групп людей — и что самое необычное, и теорию, и ее приложения разработали одни и те же люди.