Шведская королевская академия наук присудила премию за достижения в экономических науках «за экспериментальный подход к искоренению глобальной бедности» (for their experimental approach to alleviating global poverty). Как отметил Нобелевский комитет в пресс-релизе, за последние два десятилетия это направление изменило экономику развития. Не случайно в научном сообществе лауреаты 2019 года давно считались претендентами на главную экономическую награду. Например, профессор Высшей школы экономики и Университета Чикаго Константин Сонин с 2012 года включал их в свой нобелевский прогноз. По его словам, уже с начала 2000-х годов микроэконометрика развития прогрессировала быстрее многих других областей экономической науки, так что уже семь лет назад все лауреаты этого года были вполне очевидными претендентами, несмотря на молодость. Например, Эстер Дюфло стала не только второй в истории женщиной среди лауреатов премии, но и самой молодой победительницей — ей всего 46 лет.

Главное, чем лауреаты-экономисты заслужили премию, — внедрение методов, которые позволяют проверять применимость к жизни экономических теорий. Существует много теоретических оснований считать, например, что инвестиции в образование ведут к повышению его качества, а как следствие — к росту доходов населения. Но когда средства ограниченны (то есть всегда), куда нужно инвестировать? В новые школьные здания? В учебники? В бесплатное питание для учеников? Наверное, каждая из этих мер скажется положительно на детях, но какая из них окажет больше влияния на итог обучения, без эксперимента не выяснить.

И лауреаты премии памяти Нобеля ввели в экономическую науку такие эксперименты. Не «естественные эксперименты», которые иногда случаются в политической жизни, и не лабораторные, к чему в экономике давно привыкли, а целые полевые программы в сотрудничестве с правительствами и некоммерческими организациями в Африке и Азии.

Майкл Кремер родился в 1964 году в США, окончил Гарвард, защитил там докторскую диссертацию по экономике в 1992 году и до сих пор работает в том же университете. С 2003 года он занимает должность профессора по развитию обществ, учрежденную на средства Фонда Билла и Мелинды Гейтсов. В конце 1990-х годов он работал в Массачусетском технологическом институте, как и двое остальных лауреатов этого года.

Абхиджит Банерджи родился в Индии в 1961 году и вырос в Калькутте в семье профессоров экономики. Свою магистерскую степень он получил в Университете Джавахарлала Неру в Дели, а докторскую диссертацию готовил уже в Гарварде, где защитился в 1988 году. С тех пор он работает в Массачусетском технологическом институте, где в 2003 году основал вместе с Эстер Дюфло (с 2015 года — его женой) и Сендилем Муллайнатаном Лабораторию по исследованию проблем бедности имени Абдула Латифа Джамиля (J-PAL). Сегодня это глобальная организация с шестью отделениями в разных странах, где работают больше 180 исследователей. За все время лаборатория провела около 800 полевых исследований, результаты части из которых уже реализовались в политических решениях.

Эстер Дюфло — француженка, она родилась в Париже в 1972 году, в 1995 году получила магистерскую степень по экономике в Высшей нормальной школе. Ее диссертация, кстати, была посвящена стройкам первой пятилетки в СССР, причем часть работы Эстер подготовила в Москве, где работала помощницей Джеффри Сакса, экономического советника президента России. Но PhD в Массачусетском технологическом институте в 1999 году она получила уже почти с той же темой, за которую разделила сегодня премию памяти Нобеля: она изучила результаты естественного эксперимента по развитию образования, прошедшего в Индонезии в 1970-е годы.

Впервые экспериментальный подход к оценке мер по решению экономических проблем применил Майкл Кремер в середине 1990-х. Ему довелось после колледжа поработать учителем в сельской школе в Кении, так что с проблемами школ в этой стране он был знаком. Нищета (сегодня более 700 млн человек по всему миру живут на крайне низкие доходы, напоминает нам Нобелевский комитет) существует бок о бок с детской смертностью, некачественной медициной, неграмотностью, преступностью. Каждая из этих больших проблем складывается из десятков поменьше: например, дети не получают нормального образования, потому что не доходят до школы из-за болезни; потому что классы не обеспечены учебниками; потому что учителя пропускают рабочие дни; потому что ученики занимаются в огромных классах по 40–50 человек. Кремер и его коллеги запустили несколько экспериментов, чтобы оценить, воздействие на какую из этих проблем больше влияет на успеваемость. Среди решений, примененных в случайно выбранных сельских школах, были бесплатные обеды, бесплатная дегельминтизация, покупка новых учебников и других пособий, найм учителей на короткие сдельные контракты и выплата им премий за хорошую успеваемость учеников.

Многие из этих мер (в особенности дегельминтизация и питание в школах) снизили процент пропусков, но ни одна не оказала серьезного влияния на оценки. В случае с премиями учителям педагоги, к примеру, чаще начинали тратить больше времени на подготовку классов к тестам. Позже Банерджи и Дюфло провели похожее исследование в индийских школах, начав с двух городов. Они предположили, что для повышения успеваемости требуются не столько дополнительные учебники и другие материальные ресурсы, сколько время учителя или его ассистента-тьютора, направленное лично на отстающего от программы ребенка. Эксперимент подтвердил эту гипотезу, и тьюторство распространили по стране. Сейчас ассистенты учителей занимаются больше чем с 5 млн школьников в ста с лишним тысячах школ Индии. Суть меры в том, что в индивидуальной работе педагог ориентируется на реальный уровень ученика и преподает то, что ребенок готов изучать, а не следует за общей программой.

После образовательных проектов трое лауреатов занимались десятками других, в том числе работая вместе. Сегодня из материалов на сайте, например, J-PAL, можно узнать, что микрокредиты не делают людей богаче, за медперсоналом бесполезно следить с помощью камер, а за вакцинацию детей в некоторых штатах Индии родителям полезно выдавать по килограмму чечевицы. Странным образом при этом одна вакцина обходится государству дешевле, чем если не добавлять никаких стимулирующих мер, а просто звать семьи на стационарные медпункты. Зная, что медиков часто не бывает на рабочем месте, сельские жители редко решаются отправиться за много километров в медпункт, и всю необходимую вакцинацию проходят не более 6% детей. Эксперимент Банерджи, Дюфло и других исследователей показал, что на более дорогие временные пункты вакцинации приходят семьи уже с 18% детей, а если добавить чечевицу — все 39%.

В чем новизна этих экспериментов? Почему стоило отметить их премией памяти Нобеля? Сегодняшние лауреаты были во главе экономистов, которые решили фактически перенести в изучение микроэкономики принципы естественных наук. Эксперименты Кремера, Дюфло, Банерджи и сотен других ученых проводятся почти по тем же правилам, что и клинические испытания. Их объектами могут быть как отдельные люди, так и целые школы, домохозяйства, предприятия или сообщества. Воздействия распределяются между ними случайно, а вот «ослепления» обычно не бывает — в социальной сфере это было бы слишком сложно. При этом от естественных экспериментов полевые исследования экономистов коренным образом отличает рандомизация. В реальной жизни мера, эффективность которой пытаются изучить экономисты, может использоваться в одних местах и не использоваться в других из-за дополнительных отличий: например, тьюторов наймут только школы в более богатых районах. В экспериментах в разные группы попадают в среднем одинаковые участники.

«В области развития технологий мы тратим столько времени, экспериментируя, откладывая, стараясь найти самый дешевый способ производства, почему же не делать того же в области социальной политики?» — задавала Дюфло риторический вопрос в своем выступлении на TED. Лауреаты премии памяти Нобеля по экономике этого года не решили глобальных вопросов и не победили бедность, а всего лишь создали работающий способ искать верные решения. Стоит запомнить эту награду — в следующий раз главную экономическую премию могут присудить за что-то столь же «приземленное» и не приносящее мгновенных результатов.